Жакобу редко доводилось бывать в салоне, предназначенном для официальных гостей. Здесь царила классическая гармония, симметричная упорядоченность, начисто исключавшая интим, хаос и непосредственность. Элегантные кресла, спинки которых были расшиты обюссонскими гобеленами; резные канапе для светских бесед с глазу на глаз; вычурные шкафчики в стиле Людовика XVI с родовыми гербами; изящный секретер орехового дерева; инкрустированный кабинет эпохи Возрождения; многоцветные шпалеры – все говорило о мире, где общественное, показное, внешнее преобладает над личным, внутренним. Жакоб внезапно почувствовал смущение, словно подросток, впервые явившийся на «взрослый» бал. Заготовленные слова выскочили у него из головы.
– Жакоб, я рада, что вы заглянули ко мне. Очень мило с вашей стороны.
Принцесса смотрела на него с любезной улыбкой.
– Да-да. Я хочу забрать статью, которую давал вам почитать. Надеюсь, я вам не помешал? – добавил он, спохватившись.
В салоне уже были гости, и от этого Жакоб окончательно смутился.
– Вовсе нет. Сейчас я ее принесу. Но сначала выпейте с нами чаю. Это мои подруги, мадам Эзар и княгиня Суццо. Мы тут как раз негодуем по поводу французской системы образования, из-за которой лишь три с половиной процента мальчиков заканчивают государственные средние школы. Это невероятно мало.
Жардин поспешно согласился, несколько удивленный темой разговора. Казалось, что в этом аристократичном салоне должны беседовать о каких-то совсем иных материях. В общем разговоре Жардин почти не участвовал и очень обрадовался, когда в скором времени гости принцессы засобирались уходить.
– Мне очень жаль, что я выставил ваших гостей, – суховато сказал Жакоб, когда дамы удалились.
Принцесса лишь встряхнула каштановыми волосами.
– Ничего подобного, – ответила она, но глаза ее смотрели вопросительно.
Воцарилась тишина, прерываемая лишь звяканьем чашек. Потом оба заговорили одновременно.
– Сейчас принесу статью, – сказала Матильда.
А Жакоб произнес:
– Я хотел увидеться с вами после того вечера.
Они встали и перешли в кабинет. Жардин наблюдал, как принцесса достает из ящика бумаги, перелистывает их. Он не мог подобрать нужных слов – просто смотрел на изящные движения ее рук, на белизну шеи, подчеркиваемую черной тканью платья. Что-то горячее, нерассуждающее поднялось в его душе. Жакоб быстро сделал несколько шагов, взял Матильду за руки и поднес их к глазам. Ее руки были прекрасны, они необычайно гармонировали с обликом их обладательницы – тонкие, грациозные и в то же время полные жизненной энергии. Жакоб погладил ее пальцы, поднес их к губам. Матильда не противилась. Даже когда он прижал ее к себе, она его не оттолкнула. Лишь после того, как его язык коснулся ее мягких губ, принцесса что-то прошептала, и Жакоб тут же отодвинулся. Он смотрел ей в глаза, ему было трудно дышать.