Это была эпоха довлеющей идеологии, отголосок древней истории. Ситуация стремительно менялась, Америка менялась вместе с ней, и Корпусу пришлось освоить азбуку политкорректности. Новые правила требовали, чтобы к рекрутам относились мягко, с пониманием и уважением.
— Черт бы вас подрал! Эй, личинки! Хватит пялить на меня зенки, если хотите их сохранить!
Теперь эти дни канули в прошлое. В лагере ставили целью опустить всех поступивших на службу рекрутов до общего уровня, уничтожить их гражданские привычки и отношения и превратить их в морских пехотинцев. Процесс начался в тот момент, когда они, спотыкаясь, вылезли из автобуса, и продолжался непрерывно и без малейшего ослабления.
Двадцать секунд — и длинные каштановые локоны Джона исчезли в куче волос на полу. Затем последовала пробежка в другое здание. Здесь новобранцам предстояло пройти сквозь сетку лазерных лучей — так компьютер снимал размеры тела — а затем получить внушительных размеров вещмешок. С этими сумками они пошли вдоль ряда столов, где еще более скучные типы в штатском по одному бросали в раскрытую пасть сумки предметы одежды и элементы снаряжения. Сержанты стояли тут же и покрикивали: «Живее, живее». Список снаряжения включал все, начиная от «Mk-101 — Принадлежности для чистки и смазки оружия лазерного М-2120» до «Щетки для чистки обуви» и «Крема для депиляции кожи лица». В комплект униформы входили бесчисленные комплекты нижнего белья, несколько пар шорт, футболок, носок, ботинок, рабочих кепок — универсальное нечто, известное под именем БУ, то есть «боевая униформа». Все, за исключением нижнего белья и ботинок, было одного цвета — оливкового, без каких-либо вариантов.
Солнце уже поднималось над бескрайней, окрашенной серебром ширью Атлантического океана, когда новобранцы ввалились в казарму — измученные, потрясенные, обливающиеся потом. По дороге им довелось миновать казармы для временно находящихся в части, где молодые парни, высовываясь из окон, приветствовали новичков свистом, улюлюканьем и ободряющими воплями, вроде: «Эй, личинки! Добро пожаловать в море дерьма!!!»
Итак, на ближайшие несколько дней их домом становился барак — длинное узкое помещение со старомодным деревянным полом и рядами двухъярусных коек. Между койками стояли двухстворчатые серые шкафчики.
Здесь рекрутам снова приказали сесть на пол и прослушали длинную и подробную лекцию об основах странного языка, на котором им отныне предстояло говорить. Для начала, они сидели не на полу, а на палубе. Полагалось говорить не «верх», а «потолок