– Куда там Элвину, он же вообще думать не умеет! – рассмеялся Джо.
– А может, он и сам подстрелил этого ребенка. Просто принял за оленя.
– Кость с виду очень старая, – вмешалась Клэр.
Джо Бартлетт сделал знак Надин.
– Я решил, что взять. Сделай-ка мне сандвич «Монте-Кристо».
– Ого! Джо у нас сегодня шикует! – воскликнул Нэд Тиббетс.
– А вам, док? – спросила Надин.
– Пожалуйста, сандвич с тунцом и грибной суп.
Клэр обедала и прислушивалась к разговору мужчин, живо обсуждавших, кому могла принадлежать кость. Не слышать было невозможно – трое из них носили слуховые аппараты. Динозавры помнили события аж шестидесятилетней давности и с удовольствием, словно шариками, жонглировали самыми невероятными версиями. Может, это та девочка, что упала со скалы Лысый Утес? Нет, ее тело нашли, верно ведь? А может, это дочка Джеветта – не она ли сбежала из дома в шестнадцать лет? Нэд возразил: его мама рассказывала, что та живет в Хартфорде; этой девчонке, похоже, сейчас за шестьдесят – наверное, уже бабушка. Фред Муди сказал, мол, его жена Флорида считает, что мертвая девушка не здешняя – наверное, из тех, что приезжали на лето. В Транквиле зорко следили за судьбой своих жителей, и неужели пропустили бы исчезновение местного ребенка?
Надин налила Клэр еще одну чашку кофе.
– Они, наверное, не успокоятся, – заметила она. – Будто бы дело государственной важности обсуждают.
– А все-таки, откуда они узнали про кость?
– Джо – троюродный брат Флойда Спира, нашего полицейского. – Надин начала проворно протирать стойку; от ее тряпки исходил едва уловимый запах хлорки. – Говорят, сегодня из Бангора прибывает какой-то специалист по костям. А я так считаю, что это останки кого-нибудь приезжего.
В самом деле, такой вариант представлялся очевидным – какой-нибудь приезжий. И неважно, шла речь о нераскрытом преступлении или о неопознанном теле, такая версия устраивала всех. В июне население Транквиля возрастало вчетверо – это богатеи из Бостона и Нью-Йорка начинали прибывать на каникулы в свои домики у озера. Здесь, на мирном летнем поселении, они нежились в шезлонгах во дворах своих коттеджей, а их дети плескались в воде. В магазинах Транквиля начинали весело позвякивать кассовые аппараты, отсчитывая доллары, которые приезжие вливали в местную экономику. Кому-то нужно было убираться в коттеджах, ремонтировать шикарные автомобили, доставлять продукты. Денег, которые успевали заработать за это короткое летнее время, местным жителям хватало на то, чтобы пережить зиму.
Именно деньги заставляли их терпеть чужаков. А еще тот факт, что в сентябре, с началом листопада, гости снова исчезали, оставляя городок тем, кто в нем родился и жил.