– Что же это за дела у вашего сына в Лондоне? У вас нет ничего настолько заманчивого, чтобы вести дела с Лондоном. Вы едва можете прокормить своих людей, несмотря на то, что в этом году хороший урожай, но несколько предыдущих лет были разорительными для вас. У ваших жнецов едва хватает сил шевелить серпами.
– Ваши слова показывают мне, сэр Болдуин, что вы не спускаете глаз с наших владений. Не беспокойтесь о моих людях: до тех пор, пока у нас в замке будет достаточно еды, никто из моих людей голодать не будет.
Из горла Болдуина раздался издевательский смешок, затем он показал на стол.
– Курица на вашем столе слишком костлява, в супе и жиринки не видно, хлеб из самой дешевой муки, а вино такое кислое, что напоминает самое дешевое местное вино, а ваша жена носит одни и те же платья уже несколько лет. О, только… – Сэр Болдуин успокаивающе поднял руку, когда увидел, что при этих словах краска стыда залила лицо леди Элизабет. – Вы не должны стыдиться, бедность не является грехом, так думаем мы, пуритане. Не напрасно мы презираем роскошь. Меня действительно искренне радует, миледи, что вы постепенно, хоть и вынужденно, знакомитесь с настоящими ценностями жизни.
– О, да, сэр Болдуин, и этой честью мы обязаны вам, именно благодаря вам, дорогой друг, мы и познакомились с подобными вещами.
– Оставь, Элизабет, мне не хотелось бы ссориться за обедом.
Лорд Артур коснулся рукой плеча жены и улыбнулся ей ободряюще.
– Чтобы ты ни носила, моя дорогая, для меня ты самая красивая из всех женщин.
– Спасибо, мой дорогой, – ответила Элизабет, затем снова обратилась к сэру Болдуину: – Смотрите и слушайте, сэр Гумберт, вот вещи, которые действительно имеют ценность в жизни: любовь, понимание, забота. Я не думаю, что вы когда-либо переживали подобные чувства.
Сэр Болдуин злорадно улыбнулся.
– Ваша дочь обучит меня подобным вещам. В этой области она обладает достаточным опытом.
Потом он с поклоном поднялся, поблагодарил за обед и исчез, не бросив в сторону Катрин даже взгляда. Едва только он вышел, как все трое Журданов облегченно вздохнули.
– Если в нашей стране все изменится, – констатировала наконец Катрин, – то вполне вероятно, что мне не надо будет выходить замуж за этого негодяя. Я прошу вас, отложите бракосочетание, как-то задержите его, – она прервалась и внимательно, несколько испытующе посмотрела на родителей. – Я не могу выйти за него замуж, при всем моем желании не могу, я принадлежу Кассиану. Я ему нужна больше, чем имению Журданов. У вас, мама и папа, есть вы сами и ваша любовь, у вас есть Дэвид и Джонатан, у Кассиана же есть только я. Позвольте мне отправиться к нему, я вас прошу.