– Ребенок родился! Девочка или мальчик?
Кто-то сказал, что девочка, и лорд Хантингтон, не дождавшись лорда Кентелупа, обязанного принести королю эту весть, помчался в покои короля сообщить ему, что он отец очаровательной девочки.
– А как королева? – спросил король со слезами на глазах.
– Я этого еще не узнал, – ответил ему Хантингтон.
– Меня мало волнует пол ребенка, лишь бы королева была вне опасности, – сказал Георг.
Больше он не мог ждать и поспешил в покои королевы, где акушер Шарлотты мистер Хантер (она настояла на том, чтобы роды у нее принимал он вместо обычной повитухи) приветствовал короля новостью о том, что он стал отцом сильного, крупного и прелестного мальчика.
– Мальчика?!. Но мне сказали, что родилась девочка.
– Ваше Величество, можете убедиться в этом сами. Вряд ли могут быть сомнения относительно пола ребенка.
И вот он увидел его, пронзительно кричащего, здорового мальчугана. Король, не стыдясь никого, разрыдался; расплакались от радости и все находившиеся в комнате; затем Георг подошел к кровати, с которой ему улыбалась Шарлотта.
– У нас сын, – сказала она. А он преклонил перед ней колени, взял ее руку и поцеловал.
Лондон был вне себя от радости. Женаты меньше года, и уже родили здорового мальчика. Это доброе предзнаменование.
Теперь будут крестины, а с ними – балы, именины, празднества и благодарственные молебны. В конце концов, этот ребенок – принц Уэльский! По всему Сити звонили колокола и гремели пушечные салюты.
– Мальчик! Хороший, крепкий, здоровый мальчик! – сообщали люди друг другу из своих окон, при встрече на улицах, и даже кричали проезжавшим мимо по реке небольшим судам.
Люди всегда ждали каких-нибудь предзнаменований, и случилось так, что в этот день в Лондон было доставлено взятое в плен судно «Гермион», на котором находился груз золота. И прежде чем поместить его в хранилище Английского банка, этот стоящий миллиарды фунтов груз на телегах проследовал по улицам города через толпы веселящихся людей.
– Золото! – кричали люди. – Теперь наша страна станет еще богаче!
И в день, когда родился наследник, прибавляется золотой запас страны. Разве это не хорошее предзнаменование! Говорили, что ребенок родился с золотой ложкой во рту.
Ребенка должны были назвать Георгом Августом Фредериком, а церемонию крещения назначили через две недели после рождения. Малыш не вызывал беспокойства, а проголодавшись громко кричал, требуя пищу с высокомерием, которое, не чаявшая в нем души мать, называла королевским, и всем показывал, что он весьма жизнеспособен.
Когда в королевских семьях так много младенцев рождались слабыми и болезненными, этот ребенок был просто благословением, за которое Шарлотта неустанно благодарила Бога. В сущности, она ни о чем ином, кроме своего маленького принца, и не думала.