Следуя приказу командира, время от времени наёмники поднимали доски и складывали их у себя. Я же с волнением ждал начала операции.
Как бы я не готовился, но и для меня стало полной неожиданностью, когда из леса появились пешие люди и бросились к нам. Позади них лёгкой рысью шли всадники. Всего атакующих было не более двадцати.
Раздался предостерегающий крик одного из наёмников и весь отряд повернулся лицом к лесу. Командир кинул быстрый взгляд на меня, я же, сделав плаксивое лицо сказал:
— Это люди графа, они всегда тут дежурят.
Таросс выкрикнул команды, и его отряд перестроился для встречи нападающих. Когда те приблизились я увидел, что это люди графа во главе с ним самим. Наёмники, оберегая лошадей, неспешно двинулись им навстречу, охватывая нападавших полукругом.
— Гас, отведи его в хвост отряда, — приказал командир наёмнику, на лошади которого я сидел. Тот кивнул и сдал назад.
Дождавшись, когда внимание всех были занято атакующими, я сделал вид, что страшно испугался и резко склонился к шее лошади. Сзади раздалось презрительное хмыканье Гаса, быстро закончившееся хрипом.
Оглянувшись, я увидел, что наёмник падает с коня, а из его горла торчит болт — Штырь был на редкость хорошим стрелком из арбалета.
Быстро соскочив с лошади вслед за упавшим наёмником, я пополз вбок от отряда, туда, где был сделан для меня один из множества тайников. Десять таких схронов специально выкопали поблизости от дороги, чтобы я спрятался там, как только убьют моего охранника. Снег хоть и не был глубок, но, поскольку Гас находился в арьергарде отряда, то мало кто понял — даже если увидел — упал я с лошади по своей воле или из-за прилетевшего болта.
Я быстро добрался до замаскированного укрытия, помеченного небольшой палочкой, и, открыв крышку, нырнул в него. Внизу было холодно, но я этого не замечал, потому что, немного приоткрыв крышку, стал смотреть на поле битвы. Видно было мало, в основном тёмные мелькающие фигуры и ноги лошадей. Внезапно затрубил рог и я, решив более не рисковать, закрыл крышку схрона.
Не помню, сколько прошло времени, но даже начав замерзать, я боялся вылезти наружу — воспоминания о Гасе и Тарросе были неприятными, и мне не хотелось попасть под горячую руку ни наёмникам, ни людям графа. Да и своим стрелкам тоже, так как план предусматривал, что после того, как я слезу с лошади, дружинники и Штырь открывают стрельбу из арбалетов по наёмникам, причём первыми они должны были убить Таросса и графа. После победы над наёмниками и тот и другой становились опасными свидетелями, захоти кто-нибудь разузнать о моём участии в данном предприятии.