Открыв дверцу лифта на четвертом этаже, Габер сказал, что надеется, что долго они здесь не задержатся. У него свидание на Елисейских Полях ровно в восемь, а если придется еще заезжать к Кабуру, ему никак не успеть.
Перед двухстворчатой дверью, уже позвонив, Габер аккуратно застегнул свое пальто на все пуговицы, пригладил ладонью волосы.
— А она какая? — спросил Грацци.
— Кто?
— Та, с которой у тебя вечером свидание.
— Ба, — успел произнести Жан Лу, — такая же малахольная, как и все остальные.
И дверь отворилась.
На Элиане Даррес был розовый халатик, на ногах — отороченные белым мехом розовые туфли без задника. Грацци полагал, что не знает ее, потому что имя актрисы ему ничего не говорило, но стоило ему ее увидеть, как он тут же узнал ее, потому что видел в добром десятке фильмов, где она исполняла небольшие, очень похожие друг на друга роли, вероятно, без слов, так как голос ее его удивил.
Высокий голос, очень жеманный, звучавший с какой-то неприятной игривостью, голос женщины, которая не знает, на что употребить свое время, у которой нет служанки, чтобы открыть посетителям дверь, но считающей своим долгом сказать, что у нее через десять минут назначена встреча и что в наши дни совершенно невозможно держать прислугу.
Они последовали за ней через маленькую переднюю, стены которой были выкрашены в розовый цвет, в розовую комнату, где на низеньких столиках горели электрические лампы. У нее были длинные обесцвеченные перекисью волосы, собранные в тяжелый узел на затылке, и когда она обернулась, чтобы указать им на кресла, они разглядели ее узкое лицо с большими темными глазами, лицо сорокапятилетней женщины, которая выглядит старше оттого, что желает казаться моложе, и портит себе кожу, злоупотребляя косметикой.
Элиана Даррес, чуть не потерявшая свою туфельку без задника у входа в гостиную, не успела отодвинуть подальше требующее ремонта кресло-то, что скрипело, оттого что треснула ножка.
И именно в это кресло, расстегнув пальто, опустился инспектор, которого звали то ли Грацио, то ли Грацино. Его товарищ, намного моложе его, с безразличным видом уселся на диван и спокойно вынул из кармана головоломку.
Она услышала одновременно, как заскрипело кресло и как застучали металлические фишки игрушки. Молодой светловолосый инспектор, вероятно, даже не взглянул на нее.
Она хорошо знала молодых людей этого типа: они входят к вам, как к себе домой, непринужденно усаживаются, охотно выпивают стаканчик предложенного им вина, не сказав при этом даже «спасибо». Обычно они где-то подолгу учатся, на каком-то там факультете, на юридическом или восточных языков. Они спокойны, хороши собой, не отличаются особой вежливостью, немногословны, они нравятся женщинам, даже когда не обращают на них внимания, им достаточно один раз заняться с вами любовью, и вы уже теряете голову, а затем они отговариваются тем, что занятия отнимают у них слишком много сил — а ведь учеба для них главное, уверяют, что все будет иначе, когда сдадут экзамены; порой они на ходу целуют вас безразличными и мокрыми губами или касаются пальцем вашего колена, когда вы возвращаетесь от парикмахера, и говорят вам ласковые слова, а потом наступает конец, и вы сходите с ума.