Она отрицательно покачала головой. У нее в глазах стояли слезы. Но удивленной она не выглядела.
– Нет? – Его глаза возбужденно заблестели. – Нет, ты мне все расскажешь. Или, еще лучше, покажешь, как вы делали это с Дрэйком Дэлтоном. С этим техасским юнцом.
– Но, Густав, он уедет. Я прослежу за этим. Мы даже не будем о нем вспоминать.
– Как это все невинно. Как прекрасно. Но конечно, не целомудренно. – На минуту Густав задумался, потом толкнул ее на кровать. – Мне пришлось много работать, чтобы стать тем, кто я сегодня, и никакой техасский юнец меня не остановит.
– Я люблю тебя. Он для меня ничего не значит. Все в прошлом. Сейчас для меня не существует никого, кроме тебя. – Она улыбнулась, лежа на кровати, стараясь его задобрить. – Иди же ко мне, Густав. Покажи, как сильно ты меня любишь.
Нахмурившись, он достал из кармана кристалл.
– Сейчас ты мне покажешь, чему тебя научил этот юнец. Тогда я буду знать, как с ним поступить. Потому что, зная страсти человека, я знаю и самого человека.
Положив ее на мягкие подушки, он начал покачивать у нее перед лицом кристаллом. Голубые глаза расширились, как только он стал медленно произносить слова, парализуя ее волю:
– Думай лишь о том, чтобы уснуть. Тебе хочется спать, очень хочется спать. Ты устала. Твои веки становятся тяжелыми, очень тяжелыми. Тело тяжелеет. Ты хочешь спать. Вот так. Думай только о том, чтобы уснуть. Только уснуть.
Она моргнула. В глазах появилось беспокойство, и она попыталась подняться. Он снова толкнул ее на подушки:
– Расслабься, Джой Мари. Доверься мне, доверься своей любви. И она расслабилась. Он продолжал раскачивать кристалл.
– Вот так. Спи. Твои веки стали тяжелыми. Расслабься. Ты чувствуешь умиротворение, сонливость. Тебе хочется спать, – монотонно говорил он. Она медленно закрыла глаза.
Он пощупал ей пульс. В норме. Она была очень хороша, но нельзя позволить ей стать угрозой для него. Он прошел через многое, чтобы стать тем, кем был сейчас, и не допустит, чтобы какая-то техасская сволочь встала у него на пути. Он убрал кристалл и вновь повернулся к ней.
– Теперь, Джой Мари, вспомни о страсти. О первых днях с твоим мужем. Подумай о наслаждении слившихся тел.
Она застонала и, вцепившись пальцами в простыню, замотала головой.
– Подумай обо мне, Джой Мари. О человеке, приносящем тебе счастье сегодня. О человеке, выполняющем каждое твое желание. Подумай о желании Дрэйка Дэлтона, о страсти твоего мужа. Все мы – один и тот же человек.
Ее глаза открылись, соски стали упругими от желания, чувственные губы медленно расплылись в улыбке. Она медленно подняла слабую руку и поманила его к себе. Да, Джой Мари Дэлтон была той самой женщиной, которая ему нужна. Он нежно провел рукой по ее лицу и вытащил заколки из длинных волос. Запустив руку в волосы, он дернул за локон, болью напомнив, что она целиком в его власти – ее жизнь, ее страсть, ее радости и печали.