Зимой Инки заметил на полке в школьной библиотеке книжку «Смок Белью». Американского писателя Джека Лондона. Взял почитать. До этого он читал книжки через пень-колоду, а после «Смока» начал брать их в библиотеке постоянно. Оказалось, это не хуже телевизора. Смотри, Марьяна, свои сериалы теперь хоть до посинения. И та смотрела (а мать снова была в отъезде).
Прозвищем своим Инки не то чтобы гордился, но принимал его как должное. Звали его так и ребята в классе, и знакомые пацаны на улице, даже старшеклассники. И те, кто к нему относился нормально, и те, кто его бил…
Били не часто, но и не редко. За то, что не хотел отдавать деньги (а где их было взять?), и за то, что «шибко упёртый». Чаще всего этим занимался шестиклассник Расковалов по кличке Бригада со своими дружками. Ну, ладно, доставалось от них не слишком сильно, «средне», Инки иногда отмахивался даже, но недолго, для порядка. Проще было съежиться, получить свое и быть отпущенным под советы «в другой раз не возникать, а то сделаем из тебя жижу»… В общем-то, дело было привычное, в ряду других противных, но неизбежных событий: контрольных по математике, дополнительных занятий после уроков, ругачек с Марьяной, хождения на рынок за картошкой, письменных домашних заданий (если не сделаешь, Аннушка совсем задолбает), прививок в медицинском кабинете и энергичных объятий-поцелуев матери, когда та очередной раз появлялась из отпусков-командировок…
Ну, вот так он, третьеклассник Гусев (Инки — для себя и Смок — для других), прожил до весны. До той поры, когда появились ходики со своим уверенным и спокойным «дагги-тиц», с картиночным домиком, который Инки наклеил над циферблатом (он решил наконец, что именно в этом домике будут жить Сим и Желька).
А в конце лета — вот! Муха Дагги-Тиц.
…Утром заглянула в комнату Марьяна (вставай, мол, Сосед, завтракать пора. «Ох и колючка ты, Сосед»). И наконец увидела муху. Та снова перелетела с маятника на леску.
— Ну вот! Начинается осень! Сейчас я эту заразу… — Она ухватила со спинки стула Инкины штаны, замахнулась ими.
— Не смей! — взвизгнул Инки, взметнулся над постелью.
— Ты чего?
— Ничего! Не вздумай трогать муху! Она… моя…
— Сам, что ли, пришибешь? — с пониманием сказала Марьяна.
— Я тебя… пришибу, если ее тронешь!
Он выхватил у Марьяны перемазанные бриджи, запрыгал, проталкивая в штанины покрытые облупленным загаром икры…
— Ненормальный! Новый бзик, да? Точно матери позвоню. Про всё…
— Звони хоть президенту. А муху не тронь!
— Да зачем тебе эта дрянь? Объясни хотя бы!
— Сама ты… Не твое дело… — И наконец придумал, как объяснить: — У космонавтов на станции такая же муха была, я видел по телику. Они ее звали Настя…