– Вождь Макенна и леди Габриела поженятся до конца дня, – объявил Косуолд.
Толпа загудела.
– Макенна, у тебя нет прав на нее. Я Гарольд Монро, и скоро стану вождем клана. Я должен взять в жены эту женщину по праву первородства.
Толпа расступилась, чтобы дать ему дорогу. Габриела узнала мужчину. Он был рядом с разгневанной старухой на похоронах.
Монро подошел к ним, и Макенна бросил ему вызов:
– Ты не первенец вождя Монро. У него вообще не было сыновей. А посему ты не можешь говорить о праве первородства.
– Я первый сын его брата, – крикнул тот. – И коль мой дядя мертв, я требую руки леди Габриелы и права на Финнис-Флэт, которая отныне будет называться Долиной Монро.
Косуолд попытался взять ситуацию под контроль:
– Вы можете требовать чего угодно, но вы не получите ни ее, ни Финнис-Флэт.
– Долину Макенны, – поправил его Макенна. – С этого дня это Долина Макенны.
– Что за хитрости? – зашипел Перси на Косуолда. – Что за соглашение вы заключили с этим человеком? Он знает, что вы хотите забрать ее себе?
– Вы глупец, Перси.
Она не достанется никому из них, подумал Косуолд. Он давно отказался от притязаний на Габриелу. Король ставил на его пути одну преграду за другой, но Косуолду нужно было только золото. В этом и заключалась сделка с Макенной. Вождю достанутся девушка и долина, а Косуолд сможет расспросить ее. Он верил, что она знает о сокровищах Сент-Била. Не мытьем, так катаньем он выведает ее тайны.
На его счастье ни Перси, ни Макенна, ни даже король Иоанн не знали о существовании сокровищ. Вождь Макенна, эта жадная свинья, не сказал ни слова против, когда Косуолд заявил, что желает видеть Габриелу в любой момент. Вождя интересовала только Финнис-Флэт.
Косуолда не волновал тот факт, что Макенна может и не дожить до дня осуществления своей мечты. Если нужно, Косуолд приведет достаточно воинов, чтобы вырезать весь его клан.
Гарольд Монро не собирался так легко сдаваться. Ему пришлось кричать, чтобы его услышали:
– Я заявляю свои права наледи и Долину Монро!
Казалось, каждый в толпе имеет свое мнение и желает его непременно выразить.
Косуолд поднял руку, призывая к тишине. Но никто не обратил на него внимания.
– Барон Косуолд требует тишины! – выкрикнул оруженосец барона, Генри Уиллис, из-за спины хозяина, приправив свой приказ парой крепких ругательств.
Косуолд поморщился и повернулся, чтобы обжечь его взглядом.
– Не ори мне в ухо! – велел он.
Генри заскрежетал зубами. Он не любил, когда ему затыкали рот на людях, но еще больше не любил разочаровывать барона. Косуолд был его освободителем. Он спас его от виселицы, и Генри поклонялся ему, потому что барон сделал его важной персоной.