– А потом появились остальные… – подхватила Дорин. – Мисс Женевьева заботилась о тех детях, которым некуда было идти после тюрьмы. Первая появилась Грейс, за ней – Аннабелл, а потом Саймон и Шарлотта. Меня она взяла к себе после того, как я просидела в тюрьме за то, что стащила несколько монет в таверне, где работала за нищенскую плату. – Дорин презрительно фыркнула, будто совершенно не понимала, как можно сажать человека в тюрьму из-за такого пустяка. – Она сказала, что нуждается в моей помощи, потому что я знаю, как делать уборку и как обслуживать множество людей.
Хейдон взглянул на Оливера:
– А вы?
– Что ж, парень, могу с гордостью сказать, что я здесь единственный настоящий вор, достойный наследник своего отца.
– Наследник отца? – переспросил Хейдон.
– Совершенно верно, – с улыбкой кивнул Оливер. – Потому что мой отец был вором. Причем во всем графстве Аргайлл. Он начал обучать меня, когда мне было еще лет семь. Я умел, как настоящий джентльмен, спросить: «Который час, сэр?» – и тут же стащить часы или бумажник. – Оливер весело рассмеялся. – У меня оказался необыкновенный талант к этому делу, и отец часто поручал мне залезать в дома и в кареты. Во всем Инверари нет такого замка, который я не мог бы открыть. Конечно, сейчас совсем другие времена. – Он вздохнул и поскреб седую бороду. – Нынешние воры просто наставляют пистолет или нож, и люди от страха сами им все отдают. Но в этом нет благородства, понимаете?
– И мисс Макфейл вас тоже забрала из тюрьмы? – удивился Хейдон.
Оливер снова улыбнулся:
– Она для меня как добрый ангел. В этой мерзкой тюрьме холод пробирал до костей, и я так кашлял, что думал, вот-вот умру. А она вошла в камеру и спросила: «Вы любите детей?»
Хейдон с величайшим интересом слушал их рассказы и мысленно удивлялся: «Где же мисс Макфейл на все это брала силы? Почему спасала этих людей? И как она ухитрялась их содержать?» Было ясно, что средства у нее весьма ограниченные, иначе Юнис так не экономила бы при закупках провизии. И конечно же, Женевьева платила этим троим очень немного. Но ведь нужно было еще содержать дом и покупать одежду для десятерых. А его, Хейдона, присутствие еще больше увеличило расходы… При этой мысли ему стало ужасно неловко. Он пользовался добротой людей, находившихся в очень сложном положении. Следовало поскорее убираться отсюда и не подвергать их опасности.
– Ну что, парень, подкрепился? – спросил Оливер. – Теперь тебе, наверное, надо вернуться в постель. Если мисс Женевьева вдруг увидит, что ты слоняешься по дому почти голый, что она на это скажет?