Никогда Джин не жалела себя и тем более не позволяла это делать другим. Но ощущение постоянной обиды редко покидало ее.
После несчастного случая ее отец не смог продолжить спортивную карьеру. А после того, как умерла мать Джин, он и вовсе отошел от дел.
Девушка не могла вспомнить, когда он начал пить. Напившись, отец становился сентиментальным, вспоминал прошлое, планы и несбывшиеся мечты.
Одну его мечту Джин обещала воплотить в жизнь. Она твердо решила выиграть медаль. И не какую-нибудь, а олимпийское золото.
Эта мечта помогала Джин преодолевать одиночество и обиды. И когда дети ее возраста слушали на ночь сказки, она ловила каждое слово отца о соревнованиях.
Джин с детства занималась бегом и не бросила его, даже когда, отвратительно закончив школу, устроилась работать на фабрику. Она вступила в местный клуб бегунов, где и выиграла свою первую медаль.
Отец, безусловно, был очень горд успехом дочери. Неделю он праздновал, а потом очутился в больничной палате. Такое случилось не в первый раз, но, увы, в последний. Из больницы отец уже не вышел…
В наследство от него Джин осталась лишь мечта. Но она делала девушку сильной, и никто не мог свернуть ее с избранного пути.
Не успела Джин уснуть, как уже бежала во сне по знакомой дорожке, наматывая круги. Ее душа пела, а тело летело, словно было невесомым. Бег – это был праздник, где не существовало никаких проблем.
В то утро она вновь встретила на стадионе Ланса Диллона. Он не бегал, а просто сидел на скамейке. Джин не сразу узнала его: она не посещала занятия по истории уже две недели.
Ей осталось пробежать еще десять кругов, когда внезапно Ланс оказался рядом.
– Болели? – спросил он.
– О чем вы?
– Я говорю про прошлую неделю. Проще было бы сказать: да, простудилась. Но зачем?..
– Нет.
– Значит, прогуливали, – заключил Ланс.
– Значит, так. Я не буду изучать этот курс.
Джин собиралась уйти, но Диллон удержал ее за руку. Глаза девушки гневно вспыхнули, но он проигнорировал это.
– Вы испугались и решили сбежать. Даже не дали шанса помочь вам.
Он был прав, и Джин понимала это. Но почему он так беспокоится? Его это не касается.
Между ними шла молчаливая борьба: Джин пыталась высвободить руку, а Ланс не отпускал.
Он решил сменить тему.
– Чем же вы решили заняться?
– Я… я еще не решила, – неохотно ответила девушка.
– Когда решите, дайте мне знать. Просто интересно, что можно изучать, не открыв ни одной книги и не написав ни строчки.
Глаза Джин потемнели от ярости.
– А вам-то что?
– Одному Богу известно, – в бессильном раздражении ответил Ланс. И немного погодя мягко добавил: – Я хочу помочь вам, Джин. Позвольте мне.