– Что случилось? – дрожащим голосом осведомилась индианка.
– Мисс Браун мертва, – немного помедлив ответил Медведев.
– Я так и думала! – всплеснула руками Мира. – Я знала, что одним убийством в этом доме не ограничится!
– Да, но мы-то будучи взаперти никак не могли этого сделать! – воскликнул я.
– Что-то я не заметил, что вы – взаперти! – буркнул Лаврентий Филиппович. – Я из этого лакея продажного всю душу вытрясу! – воскликнул он.
– Я могу поручиться за Якова Андреевича и за Миру, – уверенно произнес управляющий. – Они ни разу не покидали этой комнаты!
– Еще бы, – язвительно заметил Медведев, – ведь вы не давали им скучать! Для вас-то полиция не указ, – развел он руками.
– Что произошло с Мери-Энн? – холодно осведомился Кинрю с окаменевшем лицом. Одному Богу было известно, что творится у него на душе.
– Ее обнаружила горничная, – ответил Медведев, – англичанка либо упала, либо, что наиболее вероятно, ее толкнули. У нее рассечен висок, – добавил Медведев, – судя по всему, падая, она ударилась об угол комода. Так что я вынужден перед вами извиниться, – с трудом выдавил он из себя. – Мне кажется, вы не имеете к этому убийству никакого отношения, а следовательно, – заключил Лаврентий Филиппович, – и к убийству князя Николая Николаевича, – если, конечно, это не два совершенно отдельных преступления, что представляется мне весьма сомнительным…
– Ну, слава Богу! – воскликнул я. – Лаврентий Филиппович, вы, наконец-то, вняли голосу разума!
– Я тоже должен принести вам свои извинения, – сказал Гродецкий. – Я подозревал вас в убийстве, – его голубые глаза смотрели на меня прямо в упор.
– Что же… – проговорил я задумчиво, – мы принимаем ваши извинения. Не правда ли, Мира?
Индианка кивнула.
Станислав Гродецкий шепнул мне на ухо, что нам надо с ним обязательно переговорить.
– О чем же? – спросил я обескураженно.
Тогда Станислав проделал рукою один из тайных масонских знаков, чем привел меня в еще большее изумление. Мне не оставалось ничего другого, как проследовать за ним в коридор, потому что мое заточение с легкой руки Медведева закончилось.
– Я вас не понимаю, – сказал я Гродецкому, как только мы остались одни.
– Давайте побеседуем о деле, – предложил он. Признаюсь, мне тоже очень хотелось поговорить с ним толком.
– Итак, – начал я. – Что же вы хотели сказать?
– Я не отвечал на ваши знаки, – ответил Гродецкий с достоинством, – потому что подозревал вас в убийстве. Из-за вашей… связи с этой индианкой, – добавил он.
– Но братья должны оказывать друг другу всяческое содействие, – ответил я.