– Да, – согласился Станислав, – однако князь Николай Николаевич Титов также был нашим братом, – добавил он. – Я полагал необходимым сначала к вам присмотреться, Яков Андреевич…
– И для этого, – усмехнулся я, – вам понадобилось размахивать у меня перед носом вашим дуэльным «кухенрейтором…»
Мне невольно вспомнился господин Колганов, с которым Гродецкий был намерен драться, как только метель позволит ему покинуть пределы княжеского имения.
– Я же уже принес вам свои извинения, – несколько раздраженно заметил Гродецкий.
– К какому ордену вы принадлежите? – осведомился я.
– К «Восточной звезде», – нехотя ответил Станислав Гродецкий. Он продолжал смотреть на меня своими холодными глазами в упор. От его взгляда мне делалось не по себе, словно я вынужден был терпеть на себе взгляд какого-нибудь удава. Это ощущение было сродни тому, что мне пришлось некогда испытывать в джунглях. Пожалуй, только моя Мира поняла бы меня.
– Насколько мне известно, – ответил я. – «Восточная звезда» принадлежит к польскому Великому востоку…
– Вы хорошо осведомлены, – сказал Гродецкий.
Я умолчал о том, что мне было знакомо и имя его наместника, Великого мастера Людвика Гутаковского, председателя государственного совета Варшавского герцогства. Кроме того я знал, что в число его членов входили и самые влиятельные польские политические деятели. Однако на этом мои познания относительно польского Великого востока исчерпывались. Я слышал только, что, якобы, ему благоволил сам Государь, но в последнее время политика двора в отношении Польши несколько изменилась, что затрагивало также и организацию польских вольных каменщиков. Но с чем это было связано, я не знал.
Кажется, речь шла о присоединении литовских лож к польскому Великому востоку.
– Надеюсь, – предложил я Гродецкому, – теперь мы будем с вами действовать заодно!
– Разумеется, – кивнул Станислав Гродецкий.
Я прекрасно осознавал, что польский аристократ мне не доверяет и, образно говоря, утопит при первой представившейся возможности. Я отвечал ему той же монетой, и Гродецкий в этом нисколько не сомневался. Но я не понимал одного: почему Станислав резко изменил свое поведение по отношению ко мне? Над этим вопросом еще надо было подумать.
Я вернулся в гостиную, где меня уже поджидал Медведев с заговорщическим выражением лица.
– Лаврентий Филиппович, – обратился я к нему. – Мне требуется срочно осмотреть тело покойной гувернантки!
– Это подождет! – ответил Медведев, взмахнув рукой.
– То есть как это подождет?! – растерялся я. – Неужели приключилось что-то еще? – Я решил, что для одного небольшого имения это был уже все-таки перебор.