– Ну вот и славно! – Катенька прильнула к супругу. – Ведь я так переживала…
– И совершенно зря, – заверил Никита Сергеевич и наклонился к податливым теплым губам жены.
* * *
Как всегда в Рождество, часов с одиннадцати начались визиты. Катенька принимала гостей в гостиной, а в столовой уже стоял богато накрытый стол. Никита Сергеевич тоже с самого утра поехал поздравить и засвидетельствовать почтение многочисленным родным и знакомым, но несмотря на это Кате скучать было некогда.
Визитеры – мужчины и молодые люди – долго не задерживались, визиты длились не более десяти минут, но кое-кто из наиболее близких дому оставался, тогда Катя провожала гостей в столовую и потчевала от всей души. К полудню приехал отец Владимир и, отслужив небольшой молебен, тоже остался перекусить.
Катя с удовольствием принимала всех и только изредка вздыхала, скучая по сестре и племяннику, живущим в деревне. Даже ее зять, Виктор Семенович Аверин, вынужденный жить зимой в Москве, на этот раз не выдержал долгой разлуки с семьей и уехал к жене и сыну еще неделю назад. Катя получила от сестры письмо, в котором та уверяла, что здоровье отца заметно поправилось, поздравляла супругов с Рождеством и сообщала, что Виктор Семенович приедет на Святках и привезет им кое-какие подарки.
После этого письма Катенька тут же поехала по магазинам и выбрала для своего обожаемого двухлетнего племянника Николеньки деревянную лошадку, белоснежную, с великолепной шелковистой гривой и хвостом; для сестры Татьяны – прекрасную шаль, расшитую крупными цветами, с длинными кистями по краям, в которую так и хотелось закутаться; для отца – золотую цепочку для часов. Не забыла она и про зятя, ему в подарок был выбран изящный серебряный портсигар – с некоторых пор Виктор Семенович перенял новую моду и покуривал длинные тонкие сигары. Никита одобрил все, выбранное супругой, и на следующий же день подарки и наилучшие пожелания были отправлены родным.
Никита Сергеевич вернулся домой уже в три часа пополудни, усталый, но довольный и слегка навеселе. Хотели было поехать в театр, но после передумали и когда поток визитеров наконец иссяк, решили просто остаться дома и побыть вдвоем. Прислуга, еще с утра получившая от хозяйки по три рубля, была на весь вечер отпущена, свет в доме потушен и супруги Карозины, не без удовольствия посидев перед камином в гостиной, поднялись в спальню.
* * *
На следующий день, разбирая оставленные накануне визитные карточки, Катенька очень удивилась, обнаружив среди них принадлежавшую Сергею Юрьевичу, на оборотной стороне которой мелким почерком с сильным нажимом была выведена обычная фраза поздравления с Рождеством Христовым и пожелания счастья. Карточка отчего-то крайне взволновала Катеньку, хотя она и понимала, что это обычный жест вежливости и было бы скорее удивительно, если бы этой карточки не обнаружилось. Но стоило только Катеньке вспомнить смелое и красивое лицо коллежского советника, как она почувствовала, что сердце ее трепетно обмирает при одной мысли о нем.