– Давай по порядку. Сколько слов там было?
– Слов? – Тамара вскочила и с диким выражением лица наклонилась над Тихоном. – Слова! Точно! Как сейчас вижу, написано – «слова»!
– Не части#. Излагай понятнее.
– Вокруг черепа было четыре слова, по одному с каждой стороны. И одно из них – «слова»!
– Уже лучше. А остальные?
– Другие слова…
– Вспоминай!
– Не помню. Я, наверное, их вообще не разглядела. Они же были перевернуты, а монета выпала. – Девушка удрученно села на скамейку.
– Слово «слова». Слишком мало информации, гадать бесполезно. Нужна монета.
– Что же делать?
– Меня больше другое интересует. Кто эти двое переодетых янычар, ворвавшихся на крышу? Где-то я их видел.
Заколов задумался. Сейчас, когда шум в голове от удара окончательно рассеялся, он мог лучше сосредоточиться на тех обрывочных деталях образов бойцов, запечатленных в памяти во время схватки. Лицо он видел только у одного противника. Это был молодой кавказец с густыми сросшимися бровями. Сросшиеся брови – очень яркая примета. Заколов в очередной раз покопался в памяти, но вновь тщетно. Если озлобленное лицо крепыша не вспоминалось, то вот его фигура и движения навевали что-то смутно знакомое.
– Он был под окном! – воскликнул Заколов.
– Кто? Под каким окном?
– Тот крепыш с квадратными плечами.
– Подонок. Это он повалил меня и запихнул грязный мячик в рот. До сих пор противно.
– Я вспомнил его фигуру и как он убегал из-под окна твоей квартиры!
– Он подглядывал за нами в Ташкенте?
– Да. Он подслушал разговор. Мы собирались идти к Касымову, а когда пришли, кинооператор был уже мертв. Нас опередили.
– Если это так, то он страшный человек. Он способен на убийство!
«Я убедился в этом на своей шкуре», – хотел сказать Тихон, вспоминая зябкие ощущения секундного падения с крыши минарета. Но еще там, в ротонде, чтобы успокоить девушку, он заверил ее, что по своей воле вернулся с крыши через окно. Это, мол, для него пара пустяков.
Заколов согласился:
– Да, нас пасли с самого начала. Кто-то все время был рядом и узнавал о наших намерениях. Вот и с минаретом то же самое. Они знали, куда идти, будто подслушивали нас!
Заколов на всякий случай обернулся, заглянул за скамейку. Невдалеке веселились туристы, но в непосредственной близости никого не было.
– Обними меня, – попросила Тамара, прижавшись плечом. – Пусть думают, что мы влюбленная парочка, решившая уединиться.
Крепкая ладонь Тихона охотно сжала плечо девушки, подобная конспирация его уже не смущала.
– В новых костюмах нас не узнают, – шепнул он.
– Кто? Те садисты с пистолетами? Может быть. А вот янычары с минарета нас очень хорошо запомнили.