Откуда ни возьмись появился Бринкерхофф и преградил ей дорогу.
– Куда держишь путь?
– Домой! – солгала Мидж.
Бринкерхофф не уходил с дороги.
– Это тебе велел Фонтейн? – спросила она.
Бринкерхофф отвернулся.
– Чед, уверяю тебя, в шифровалке творится что-то непонятное. Не знаю, почему Фонтейн прикидывается идиотом, но «ТРАНСТЕКСТ» в опасности. Там происходит что-то очень серьезное.
– Мидж. – Он постарался ее успокоить, входя вслед за ней в комнату заседаний к закрытому жалюзи окну. – Пусть директор разбирается сам.
Она посмотрела ему в глаза.
– Ты представляешь, что произойдет, если выйдет из строя система охлаждения «ТРАНСТЕКСТА»?
Бринкерхофф пожал плечами и подошел к окну.
– Электроснабжение уже наверняка восстановили. – Он открыл жалюзи.
– Все еще темно? – спросила Мидж.
Но Бринкерхофф не ответил, лишившись дара речи. То, что он увидел, невозможно было себе представить. Стеклянный купол словно наполнился то и дело вспыхивающими огнями и бурлящими клубами пара. Бринкерхофф стоял точно завороженный и, не в силах унять дрожь, стукался лбом о стекло. Затем, охваченный паникой, помчался к двери.
– Директор! Директор! – кричал он.
Кровь Христа… чаша спасения…
Люди сгрудились вокруг бездыханного тела на скамье. Вверху мирно раскачивалась курильница. Халохот, расталкивая людей, двигался по центральному проходу, ища глазами намеченную жертву. Он где-то здесь! Халохот повернулся к алтарю.
В тридцати метрах впереди продолжалось святое причастие. Падре Херрера, главный носитель чаши, с любопытством посмотрел на одну из скамей в центре, где начался непонятный переполох, но вообще-то это его мало занимало. Иногда кому-то из стариков, которых посетил Святой Дух, становилось плохо. Только и делов – вывести человека на свежий воздух.
Халохот отчаянно озирался, но Беккера нигде не было видно. Сотни людей стояли на коленях перед алтарем, принимая причастие. Может быть, Беккер был среди них. Халохот внимательно оглядывал согнутые спины. Он приготовился стрелять метров с пятидесяти и продвигался вперед.
El cuerpo de Jesus, el pan del cielo.
Молодой священник, причащавший Беккера, смотрел на него с неодобрением. Ему было понятно нетерпение иностранца, но все-таки зачем рваться без очереди?
Беккер наклонил голову и тщательно разжевывал облатку. Он почувствовал, что сзади что-то произошло, возникло какое-то замешательство, и подумал о человеке, у которого купил пиджак. Беккер надеялся, что тот внял его совету не надевать пока пиджак. Он начал было вертеть головой, но испугался, что очки в тонкой металлической оправе только этого и ждут, и весь сжался, надеясь, что черный пиджак хоть как-то прикроет его брюки защитного цвета. Увы, это было невозможно.