Как оказалось, суждение глубоко ошибочное. Как только дверь закрылась, с кресла вскочил крепко сложенный молодой человек, быстро сбросивший пальто, шляпу, шарф, перчатки и белый парик, оставшись в опрятной спортивной рубашке и темных брюках. Тони с одобрением заметил, что туфли и брюки лжестарика очень похожи на те, что надеты на трупе. Стоя в сторонке, Хиггинсон надзирал за происходящим, пока его приспешники занимались грязной работой. С ловкостью, выдававшей богатый опыт, они выдернули нож, затем облачили труп в пальто. Застегнув пуговицы, бывшего агента ФБР усадили в инвалидное кресло, после чего довершили маскировку. Стороннему наблюдателю показалось бы, что все тот же старик в инвалидном кресле покидает отель после краткого визита.
– Ловко сработано, – с восхищением промолвил Тони. Подавшись вперед, Хиггинсон энергично потянул носом и нахмурился.
– Вы пили.
– Пару глоточков в память о покинувшем нас друге. Не хотите составить мне компанию?
– Я никогда не пью, а если и пью, то не на работе.
– Что ж, а я пью, и к тому же я не на работе. На сегодня моя работа закончена.
– Это вам пригодится, сеньор, – сказал псевдосанитар, с некоторой долей профессионального уважения вручая Тони вымытый и насухо вытертый мясницкий нож, будто в напоминание о том, что они считают его работой.
– Пожалуйста, суньте в мой чемодан, в той комнате. Я не на работе.
– Нет, на работе, – строго заявил Хиггинсон. – Предлагаю вам выпить кофе и немного поразмяться. Негоже, чтобы алкоголь ставил под удар сегодняшнюю операцию.
– Операцию? Ночью?
– Да, я вышел на связь. Встреча состоится в три часа утра.
– Закажите кофе, – тяжко вздохнул Тони.
Воздух был напоен чадом прогорклого жира, ароматами давно почившего картофеля и капусты, запахом легионов кур, промаршировавших через это заведение навстречу участи быть съеденными. Тони сидел на высоком табурете, поставив локти на чисто выскобленную деревянную стойку и прихлебывая последнюю чашку кофе. Свет единственной лампочки под потолком отбрасывал по всей кухне длинные тени и играл пластиковыми бликами в парике Хиггинсона. Тот сидел напротив Тони, глодая холодную куриную ножку. Тони кивнул ему поверх чашки, жалея, что не потратил эти часы на сон, вместо того чтобы хлебать весь тот кофе, который влил в него Хиггинсон.
– Без трех три, – негромко проронил цэрэушник. – Приготовьтесь.
– Да готов я, готов, – пробормотал Тони, уже не в первый раз возжаждав, чтобы все это поскорей кончилось и можно было отправиться в уютную постельку. А еще лучше обратно в Вашингтон, на свою старую работу, подальше от всех этих скверных дел.