Разговор прибоем накатывал ему на голову, фразы разбивались о сознание, чтобы схлынуть пеной слов. Абсолютно невразумительных. Все собеседники были до крайности взбудоражены и говорили одновременно. Не открывая глаз, Тони разгадывал эту головоломку, пока не уразумел, что говорят по-итальянски, и это открытие вернуло ему память. Открыв глаза, он принялся изучать окружающую обстановку.
Прошло порядком времени, прежде чем присутствующие заметили, что он пришел в себя, так они были заняты дискуссией. Комната большая – видимо, какое-то общежитие, поскольку в поле зрения обнаружилось как минимум еще с полдюжины кроватей, не считая той, на которую уложили Тони. Окна отсутствовали; вернее, под потолком наблюдалось некое подобие окна, но убедиться в этом было невозможно, поскольку проем оказался заколочен толстыми досками. Вокруг стола сидело большинство наличествующих. Единственная дверь заперта. Два больших гардероба у дальней стены, в центре потолка висела на проводе единственная голая лампочка, несколько многокрасочных репродукций на религиозные темы – сияющие нимбы, потоки света, Иисус с радиоактивным сердцем – наклеены прямо на желтоватую штукатурку. Воздух был напоен сырой прохладой, будто в подвале или пещере, вдали от солнца Акапулько.
– Итак, вы проснулись, я гляжу, – сказал крепко сложенный пожилой мужчина, которого Тони поначалу принял за хозяина ресторанчика. Тот самый, кто нашпиговал спагетти.
– Яд в макаронах, – прохрипел Тони.
– Простое снотворное, безвредное, вы будете чувствовать жажду. Un bicchiero da vino qui! Вы опасный человек, мистер Хоукин, а мы не любим насилия.
– Вы ничего обо мне не знаете. Зачем вы это сделали?
Один из хмурых молодцев поднес Тони стакан вина, и Тони осушил его жадными глотками. Похоже, то же самое кислое красное, которое подавали ему на последний ужин, если это что-нибудь означает.
– Как раз напротив, мы знаем порядочно, о да, знаем. Мы имеем все ваши приметы, фотографию, весточку о вашей деятельности, так что лгать нам вы не можете, но доставите всем удовольствие, излагая просто правду. Как видите, мы, Агенция Терца, порядком знаем про вас.
– Ни разу не слыхал о вас.
– Я не удивлен. Всякому известно французское Бюро Дузьем и британский Сикрит Сервис, как вы бы сказали, их легенды лопнули, но Агенция Терца – дело другое, – с вызовом, будто оправдываясь, заявил старший; Тони решил не углубляться в тему.