– Это вам сам Виктор Иванович рассказал?
– Нет, понимаете… У меня голос, вы же слышите, его можно за мужской принять. Благодетеля моего не было, а я, если его нет, записываю, кто звонил. Ну, вроде как секретарша. Я сказала: «Слушаю вас…» Он спросил: «Это мастерская художника Графова?» Я ответила, что да. И он тогда говорит: «Здравствуй, Каин, это брат твой, Авель…»
– Вот так дословно и сказал, именно эту фразу?
– Так и сказал. А я извинилась, объяснила, что Виктора Ивановича нет и что я уборщица.
– И как он на это прореагировал?
– Вроде как растерялся. И еще удивился: «Так вы женщина?» А потом повесил трубку.
– Вы рассказали об этом художнику?
– Конечно.
– А какова была его реакция?
– Он разволновался очень.
– Может, испугался?
– Не могу сказать точно. Скорее, просто разволновался. Стал верхние пуговицы на воротнике рубашки расстегивать, словно его душат. И лекарства попросил сердечного. Я час еще с ним посидела, а потом он велел мне уйти.
– А больше вы не слышали этого голоса по телефону?
– Нет.
– И не приходил этот таинственный брат?
– По крайней мере, я не знаю об этом. Зато потом дочь еще объявилась…
Дмитрий уловил в голосе явную неприязнь.
– Дочь? Выходит, не такой уж он сирота, наш Виктор Иванович. И что же, он представил вам ее? Вот, мол, моя дочь…
Геля низко наклонила голову, а когда подняла, в глазах ее полыхала ненависть. Однако она смогла справиться с ней.
– Вы не так представляете наши отношения… Он мне помогает, и все. Он не разговаривает со мной никогда, если нет необходимости.
– Да, отношения несколько странные. Так откуда же вы узнали, что это была дочь? Она его отцом называла?
– Они при мне не говорили, Виктор Иванович попросил меня уйти. Только я сама догадалась. Она похожа на него, как две капли воды. И тоже художница, он ее выставку в салоне устраивал, а потом сюда привез.
– Вы могли бы описать ее?
– Конечно. Высокая, волосы темные, а глаза ярко-зеленые. Красивая и, по-моему, совсем без косметики.
– А одета была во что-то черное и желтое, так?
– Значит, вы действительно знали?
– Я же сказал: кое-что. А больше она не приходила?
– Звонила вчера только. По-моему, они собирались встретиться.
Разговор о дочери почему-то особенно взволновал Гелю, и Дмитрий решил сменить тему.
– А вообще к нему многие ходили? Вы же должны знать его окружение?
– Сюда – немногие, у него ведь и дом еще есть. Вот когда в марте прошлого года выборы были, да, тогда сюда приходили, молодежь в основном. Здесь было что-то вроде штаба. Только его не выбрали.
– Геля, а рядом чья мастерская?
– Павла Митрохина, художник тоже.