– Слушай, Катерина, если честно, то у меня на душе тоже так паршиво, что дальше некуда! Напои-ка кофейком, а! А там и поплачемся друг другу в жилетку!
– Пошел ты… – пыталась сопротивляться Катя, но он уже тащил ее на кухню.
Вырвавшись из рук Кудрявцева, она намеревалась бросить ему в лицо что-нибудь оскорбительное. Пусть он оставит ее в покое! Ей хочется и дальше предаваться праведному гневу и раздражению. Слава же состроил такую несчастно-просящую физиономию, что Катя невольно улыбнулась и спросила:
– Тебе растворимый или сварить?
– А у тебя молотый или зерна?
– Нет, ты, Кудрявцев, все-таки наглец! – рассмеялась Катя и вдруг почувствовала, что абсолютно свободна от разъедающего ее душу раздражения. Неужели это Славка так на нее подействовал? – У меня есть все!
– Тогда, милая Катечка… – Кудрявцев будто понял, что она сейчас уже совсем другая, нежели минуту назад, – пожалуйста, будь так любезна, свари свежемолотый с двумя ложечками сахара!
– Потом сахар положишь, – буркнула Катя, уже только изображая плохое настроение.
– Нет, Катечка… ты не понимаешь… когда кофе варится сразу с сахаром – в нем особый смак! Учу неразумную: сначала надо засыпать сахар в джезву, чтобы он закрыл все дно. Это как раз две чайные ложечки – я проверял. Потом надо дождаться, чтобы он начал плавиться до такой… чудесной янтарной массы. И лишь после этого, Катенька, стоит наливать воду и кипятить ее.
– А кофе? Кофе-то когда? – удивилась Катя.
– А как вода вскипит, с огня нужно джезву снять, засыпать кофе и снова на огонь. И не спускать, Катерина, с кофе глаз! Не дай бог, чтобы он перелился через край!
– И что же тогда будет?
– Каюк твоему кофе – можно выливать!
– Да ладно… Можно и выпить, что осталось.
– Никогда!
– А ты, оказывается, гурман, Кудрявцев! – усмехнулась Катя.
– Есть немножко, – улыбнулся он.
– А кофе тебе, гурману, сыпать сколько?
– Из расчета – одна чайная ложечка на чашку. Ну… в нашем случае – нужно две. Ты же выпьешь со мной?
– Придется! Не для тебя же одного так стараться!
– А сверху, Кать, уже в чашках, хорошо бы посыпать кофе корицей!
Она удивленно приподняла брови.
– А что такого? – притворно удивился Кудрявцев. – Ты же сказала, что у тебя все есть!
Катя не удержалась, фыркнула и принялась готовить приятелю мужа кофе по его же собственному рецепту.
– Не правда ли, божественно?! – проникновенно спросил ее Кудрявцев, когда они уже сидели друг против друга и осторожно маленькими глоточками отпивали горячий напиток из тонких изящных чашек.
– Ничего особенного, – сказала Катя. – Корица – и есть корица. Куда ее ни сыпани, запах одинаков.