Стоило молодому человеку скрыться за мобильной стеной кафе, как из-за нее тут же вынырнул официант, который принял у них заказ и снова бесшумно исчез.
– Потрясающе! – восхитилась Катя. – Великолепный сервис!
– А что ты скажешь, когда заказ принесут минут через пять и больше не потревожат, пока ты не нажмешь вот эту кнопочку? – улыбнулся Кудрявцев и показал женщине на то, что она приняла за выключатель.
– Я скажу, что ты, Славка, нехороший человек! – наконец улыбнулась и Катя.
– С какой это стати?
– С такой! Ты знал о существовании такого чуда питерского общепита, а таскал меня по вульгарным лав-отелям!
– Катя! – Кудрявцев лукаво-укоризненно посмотрел на свою спутницу. – Ну… при всех своих чудесах «Тет-а-тет»… не ночное заведение… ты же понимаешь…
Кудрявцев подмигнул Кате, и в это время из-за синей стены опять вынырнул официант, держа на трех пальцах поднос, уставленный яствами, которые щедро заказал Слава. Стоило официанту расставить на столе блюда и удалиться, тут же появился другой – с напитками. Он открыл бутылки, налил вина, минералки и так же бесшумно исчез.
В восхищении Катя смогла только удивленно покачать головой.
Некоторое время они с Кудрявцевым молча ели.
– Слушай, а что это мы едим? – спросила Катя. – Курица, что ли? Странная какая-то…
– Тебе не нравится? – спросил Слава.
– Нравится… Только вкус необычный.
– Это не курица. Это индейка в ореховом соусе.
– Неслабо…
Катя хотела сказать, что надо попробовать и дома сделать что-нибудь подобное, и сразу поскучнела. Ее дому уже не требуется ничего: ни индейки в ореховом соусе, ни банальных куриных окорочков с чесноком и черным перцем, ни даже бутербродов с неправдоподобно розовой «Докторской» колбасой.
Кудрявцев уловил перемену в ее настроении и предложил:
– А хочешь – закажу тебе сто роз винно-красного цвета на длинных-предлинных стеблях?
– Зачем?
– Может быть… после этого… ты выйдешь за меня замуж?
– Хорошая шутка, – отозвалась Катя, а вкус индейки в ореховом соусе ей показался слишком насыщенным и приторным. Она отложила вилку, глотнула минералки и сказала: – Вообще-то я замужем… Это для тех, кто не знает…
Кудрявцев откинулся на спинку стула и усмехнулся:
– Мы оба знаем, что Корзун тебя не простил, а я никогда… не прощу Веру…
– Это Вера тебя не простит…
– Я не про наши отношения, а про Машку. Эта… эта женщина, я даже не знаю, как ее назвать… мою жену… Она лишила меня дочери!
– Брось, Слава, – лениво возразила Катя. – Машка только твоя дочь. Она и сама сказала, что лишь тебя считает отцом. Поэтому нечего из меня давить слезу.