– Как это «лишили»?
– По суду, милая, по суду. Оказалось, что я… будучи… в нетвердой памяти подписал бумагу, будто бы я квартиру отписываю в подарок любимой женщине…
– Какой еще любимой женщине?
– Ну… такой… Татьяне Исаевне… Видная такая женщина… – и он попытался изобразить руками, насколько она видная.
Родительская квартира интересовала Веру только в том приближении, чтобы в нее мог убраться этот отвратительный старикашка, по недоразумению приходившийся ей отцом. Но если он не мог туда убраться, то причину этого стоило выяснить поподробнее.
– Ты хочешь сказать, что в твоей квартире теперь прописана какая-то Татьяна Исаевна?
– Точно так, Вероничка, точно так, – согласно закивал головой Николай Петрович. – Татьяна Исаевна! И не какая-то, а Псарникова! Очень выдающаяся женщина!
– Псарникова, значит… А ты, значит, не прописан?
– Выписала она меня…
– А ты где был при этом?
– Ну… я же сказал: я был в это время… в нетвердой памяти…
– Пьян, что ли?
– Ну почему сразу пьян? Так… выпимши… И по причине преклонного возраста плохо ориентировался… в пространстве. А она – эта… крокодила… Татьяна, грымза старая, уловила момент – раз – и… квас!
– Слушай, папочка! – В последнее слово Вера вложила такое количество яду, что любой нормальный человек на месте Николая Петровича сразу понял бы, что за кровного родственника ею не признается, и быстренько покинул бы территорию. – Не скажешь ли ты, какое мне дело до твоей квартиры и твоей Татьяны Исаевны Псарниковой? Какого черта ты ко мне приперся?!
– Ну… Вероника! У тебя что, плохая память? – Николай Петрович перестал прикидываться немощным и убогим. – Я же сказал, что буду здесь жить! – И глаза его сверкнули так молодо и зловеще, как в те дни, когда он называл ее шлюхой и отказывался от перепланировки квартиры.
– С какой это стати ты, вонючая тварь, собираешься здесь жить?! – не менее гневно, и уже не стесняясь в выражениях, спросила Вера.
– А с такой, что у тебя места много! – расхохотался папочка, и Веру от омерзения чуть не стошнило на собственный нежно-зеленый ковер.
– С чего ты взял, старая свинья? – уже не могла удержаться от крика Вера. – У меня семья! Дочка замуж вышла, скоро ребенок будет! А муж… он когда придет с работы, тебя одним мизинцем выкинет с нашего девятого этажа вместе с этим креслом, которое ты изгадил своей отвратительной задницей!
Вместо того чтобы смутиться или чуть-чуть испугаться или хотя бы как-нибудь стушеваться, Николай Петрович рассмеялся еще более заливисто.
– Ха-ха… Муж… Ой, не могу… Какой еще муж? Нет у тебя никакого мужа!