– Он… он обещал отдать пистолет… какому-то… лысому… – рыдала девушка. – Я ничего не понимаю… Почему он стрелял в папу?
– Какой пистолет? Откуда? – все так же деловито и бесстрастно расспрашивал Валентин.
– Не знаю… Черный такой, как настоящий… но стреляет стальными шариками…
– Ф-фу… – выдохнул Корзун-старший. – Это уже лучше… Хотя и шариком можно такого наделать…
– О чем вы тут говорите? – очнулась наконец Вера. – Сыночка своего выгородить хотите? Отвечай, негодяй, – она схватила Андрея за грудки, – где Слава? Что с ним? Куда бежать? Ехать? Что делать-то?
– Он… он там… на дороге в «Галактику»… – еле слышным голосом ответил Андрей. Голова его от Вериной тряски моталась, и во все стороны летели холодные капли.
Вера, не одеваясь, в вечернем голом платье и туфлях на высоченных каблуках бросилась к дверям, но именно в этот момент они открылись, и в коридор вошел Вячеслав Андреевич Кудрявцев собственной персоной. Его лицо было исчерчено слегка запекшимися царапинами, а правую руку бережно и трогательно поддерживала белоснежная медицинская косынка.
– Славка! – бросилась к нему Вера. – Ты жив?!! Слава богу!! – и разрыдалась так, как не плакала, наверно, с юности. Ее косметика оставляла черные и золотистые следы на мужниной куртке, и без того разукрашенной разводами засохшей крови.
– Вер, ну ты что? – гладил ее по плечу Слава. – Ничего же не случилось! Шрамы, говорят, только украшают мужчину. Ну иди! Умойся! – Он начал подталкивать ее к ванной. – А то как же праздновать, когда ты всю свою красоту испортила?
Вера, конечно, не двинулась с места, и Славе пришлось продолжить:
– Представляете! – Он веселыми глазами обвел окружающих, еще не заметив сидевшего на полу Андрея. – Такая ерунда получилась! Въехал в фонарный столб! Сумасшедший дождь! Дорога скользкая! Вот и занесло! Лобовое стекло – в крошки! Даже удивительно! Иномарка – а стекло в крошки! Наверно, подсунули, сволочи, с каленым стеклом! Я еще позвоню в эту чертову фирму!
Слава хотел в красках и с юмором рассказать, как он с трудом отделался от ГИБДД и «Скорой помощи» по причине своего дня рождения, но наконец заметил, что все присутствующие как-то странно молчат, Маша горько плачет, а на полу с совершенно отсутствующим выражением лица сидит мокрый до нитки Андрей Корзун. Улыбка на глазах Кудрявцева увяла, а в дверь опять позвонили. Вера, оторвавшись от мужа, стирая с лица размазавшуюся косметику сдернутым с вешалки шарфиком, открыла дверь. В квартиру вошли Антон, Геннадий и Ольга Зданевичи с большим букетом алых роз и подарочной бутылкой армянского коньяка «Арарат» шестилетней выдержки.