«Блюдечко» развернулось. Белый силуэт старика поплыл прочь, – в восходящее солнце и цветущие розы.
Родай и Станис вернулись в казармы под утро. Там у нового начальника службы Опеки Империи, наследстенного генерала Станиса Александра Рашида Трастамары была чистая двухкомнатная квартира с огромной студией и широкой кроватью. Они занимались любовью, и Станис думал, удастся ли им зачать ребенка и сколько датчиков запрятано в стенах. Он проспал три часа, а когда он проснулся от истошного писка комма, он вышел в студию и увидел, что вчера они забыли поставить розу в вазу.
Она лежала на столе и выглядела неважно.
– Хочу воды, – сказала роза и замолкла.
* * *
Тони Аркадис, таможенник двенадцатого терминала, вышел из бара далеко заполночь. Аритромин в его крови притупил чувство реальности: Тони казалось, что тело его поросло белым пухом, как у барра, и что он парит в воздухе. Тони забыл все: он даже забыл, что предыдущая лейстомерия прожила в его крови всего пять дней.
За порогом забегаловки его ждали трое: заметив Тони, один подошел к нему и без лишних слов врезал в пах. Тони ойкнул и кувыркнулся в услужливо подставленные сзади щупальца. Чудовищная сила чуника сплела руки, вдавливая локоть в локоть, Тони шлепнулся коленами в грязь.
– Деньги!
– А?
Физическая боль мешала Тони сосредоточиться. Чем хуже было его телу, тем больше наркотика выделяла лейстомерия в кровь: чем больше наркотика выделялось в кровь, тем меньше Тони был способен правильно воспринимать происходящее.
– Ты, задница ттакки! За тобой должок – двести эргов. Забыл? Ты мне на пальцах клялся, что сегодня отдашь!
– Я… Мне… Мне обещали заплатить – за растаможку. А поставка сорвалась. Завтра…
– Завтра ты заплатишь двести пятьдесят. Послезавтра я тебе яйца отрежу.
Гибкие щупальца расплелись: Тони упал носом в грязь.
Когда Тони добрался до своего дома, его всего трясло. Он знал, что ночные приятели не шутили: к карточным долгам во все времена и на всех планетах относились куда как серьезно. Деньги были нужны к завтрашнему вечеру. Денег не было. Зато были жучки. Жучки, которые Тони с приятелем сажали на чемоданы путешественников, имевших несчастье пройти через таможню Тони.
Обычно Тони выбирал под жучок людей видимо зажиточных и мирных: именно такие ожиревшие буржуа, привлеченные репутацией Ярмарки, прилетали сюда для заключения деловых сделок и непременно соблазнялись на какую-то контрабанду. Дешевые кружева, говорящие цветы, лейстомерии, чианский янтарь и прочие невинные развлечения. Будучи уличены, эти благообразные джентльмены, карьера которых рушилась из-за сущего пустяка вроде пары метров псевдоживых кружев, становились перед таможенником на колени, плакали, причитали, и умоляли его принять в качестве компенсации деньги куда большие, чем те, что могли за кружева выручить.