Станис с усилием вернулся в здесь и сейчас. Картины Большой Войны стояли у него перед глазами.
– «Эдем» в моих руках, – ответил он, – ван Эрлик… он согласился. Я послал с ним сына.
– А что случилось с базой? Впрочем, можешь не говорить. Они разворовали базу и знали, что могут все списать на пропавший корабль.
– Мне не нравится, что происходит, – сказал Станис Трастамара, – Дети Плаща никогда не устраивали терактов на Митре. И тут же – «Возмездие». Это не похоже на совпадение. И я… в большом затруднении. Если я предъявлю «Эдем», Севир сразу поймет, что мы затеяли. Не предъявлю – я не знаю, что у него на уме и для чего он просит флот.
– Выкладывай, что еще.
– Сэр… – голос Трастамары дрогнул, – вы сделали Плащ. На локрийской основе. И инкубатор. В нем использовались кодоны барров. Скажите… насколько далеко может зайти симбиоз между ксеноморфом и человеком?
– Почему ты спрашиваешь?
Станис Трастамара шагнул к прапрадеду и положил на серебряный поднос, рядом с выпитой чашкой чаю, чип с медицинскими записями ван Эрлика.
– Я думаю, что я зря отпустил пирата, – сказал Трастамара.
Старик перелистывал данные. Столбики цифр и кривые таяли в утреннем воздухе, прямо над венчиками цветов.
– Я должен это изучить, – сказал Ли, – езжай домой.
– Я могу подождать здесь.
– Езжай. Это долго. Вон, возьми розу… в честь своей победы.
Старик ткнул пальцем в комм и прокричал что-то хрипло на одном из древних языков Земли.
Вскоре Родай появилась в садике уже без салатового халатика, в белых брюках и цветной блузке. Она остановилась перед стариком, почтительно склонив голову. Один из сопровождавших ее лаборантов вынул огромный садовый секатор и почтительно подал его Живоглоту.
«Блюдечко» поплыло над кустами. Старик наклонился, выбирая самый свежий цветок, и через мгновение щелкнул ножницами. Потом подплыл по воздуху к женщине. В руках его покачивалась длинная зеленая ветка с алым бутоном на конце. Прямо из самой ветки, под черешками на стволе, отходили большие треугольные шипы, и капли росы застыли на зеленых листьях. Старик с поклоном вручил розу Родай Син, и она зарделась.
Аудиенция была закончена. Солнце било с неба прямой наводкой. Станис Трастамара шел по дорожке к машине, чувствуя, как его шатает от усталости.
У арки, заплетенной настурциями и клематисами, Трастамара вдруг приостановился. Родай уже садилась за руль. Розу она бережно пристроила рядом.
– А если бы император Чеслав был жив? – вдруг спросил Трастамара, – все было бы по-другому?
– Да, – жестко отрезал старик.
Помолчал и добавил:
– Ты знаешь, со времени Большой Войны мы не совершили ни одного открытия. Инкубатор нельзя считать открытием. Это просто плагиат. Плагиат физиологии барров. Почему-то… все остальные открытия мы совершили на этой грязной маленькой Земле… Где кучи демагогов убеждали кучи глупцов, что нет выше вещи, чем право глупца на жизнь.