Хёнир тоже не находил слов. Не мастак говорить, он и вовсе расклеился. Грубоватые шутки Улля под хмельную брагу, нескромные историйки, на которые приятель был умелец, да жаркое дыхание в затылок, когда ты на охоте идешь по следу подранка – Хёнир не умел сказать, что без Улля Вальгалла перестанет быть для Хёнира домом, в который хочется возвращаться. Он грубовато хлопнул приятеля по плечу:
– Ну, бывай, Улль!
Тот криво улыбнулся, стыдясь охватившей нежности:
– Будешь жив, встретимся!
И, не оглядываясь, заскользил по склону. Лыжи Улля оставляли на свежем снегу блестящий след, словно бесконечная лента уводила единственного друга Хёнира в неизвестные миры. Хёнир стоял у крепостных стен, пока не покраснели уши и щеки. Снег слой за слоем ложился на голову и плечи закаменевшего аса. И сыпался на оставленный лыжами Улля след, пеленой давным-давно скрыв фигуру ушедшего бога.
– Удачной охоты, Улль! – прошептал Хёнир. И был удивлен, когда не услышал ответа: «Удачной охоты, брат Хёнир!»
– Гора – эта? – Один ощупал низкий свод пещеры, из которой лучами отбегали многочисленные щупальца туннелей.
Локи развернул карту. Шевеля губами, пытался разобраться в путанице линий. На карте все выглядело просто и ясно: нужная пещера среди вереницы скал.
Ответил наугад:
– Нужно еще пройти на север. – Интуиция подсказывала Локи, что будь вход в подземелья цвергов поблизости, великанши давно бы переловили шустрых, но неосторожных карликов.
И для Одина, и для Хёнира, которому все меньше и меньше нравилась затея, ответ показался неубедительным. Но отступать было поздно. Один ограничился ехидным:
– Интересно, кого ты имел в виду, говоря, что пещера в двух шагах? Уж не шажки ли наших красавиц?
Локи сунул карту в отворот рукава и бодро зашагал, любуясь окрестностями. Хотя честно сказать, серые скалы цвета старой мыши и редкие проплешины мха по склонам, идиллический настрой не навевали.
Путники петляли между вросшими друг в друга скалами. Перепрыгивали расщелины, косясь на бурлящий под ними черный поток. Локи уже не делал вид, что природа его радует, а удача сама лезет в карман. Он все чаще и чаще доставал свой план, подозревая, уж не смухлевали ли карлики, подсунув подделку. Сомнения благоразумно придержал при себе.
Ночь в горах – словно темная птица: махнула крылом – и погасли краски, исчезли земля и небо.
Великие асы находились на полпути к вершине горы. Хёнир благоразумно предпочитал дожидаться рассвета. У Локи были иные заботы: что-то будет, когда терпение асов иссякнет. Один заупрямился, продолжая цепляться за приклеившиеся к камню мхи и редкие пуки травы. Приятели еще раздумывали, когда их подстегнул крик Одина с вершины: