Роман не отвечал, думая о том, что будет с ними.
В общем, вариант для спасения вырисовывался один. Он перегрызает путы на руках профессора, тот освобождает его, и они ночью выбираются из хижины.
Как? Тут было несколько способов. Первый. Когда охранник заснет, попытаться разобрать крышу, которая казалась менее прочной, чем стены, и улизнуть верхним путем. Второй. Разыграть приступ эпилепсии, и, когда охранник сунется внутрь, придушить его, завладеть его оружием и захватить катер. Третий. Ти, ублажив главаря, вернется и поможет им. Девушка она решительная, к тому же должна закончить дело, начатое дедом. На этот вариант, кстати, Роман возлагал самые большие надежды.
Из Брэксмара помощник никудышный. Бедняга снова ослабел и едва держался на ногах. Как он будет вылезать через крышу, Роман себе не представлял. Равно, как и пробиваться к катеру. К тому же он почти наверняка захочет освободить Ти, что не сделает побег быстрым и незаметным.
А времени не так уж много. Моряки будут ждать до рассвета. Такой уговор. Связаться со своими и сообщить о непредвиденной задержке возможности нет. Значит, надо успеть все сделать до утра.
Сейчас – девятый час. До заданного квадрата идти примерно три часа. Но это если на лодке. На катере – гораздо быстрее. Роман дорогу помнил и не сомневался, что сумеет, не плутая в протоках, добраться до моря. То есть, если он предпримет попытку освободиться даже далеко за полночь, когда весь лагерь будет крепко спать, он все равно уложится в отпущенный срок.
Но как завладеть катером?
Профессор все ерзал вдоль стены, выискивая щель пошире. Разглядеть он ничего не мог, хижина стояла слишком далеко. Но все-таки он не оставлял своего утомительного занятия.
– Негодяи, – бормотал он. – Какие негодяи.
– Не большие, чем мы с вами, – буркнул Роман, не выдержав.
Вслед за тем он спохватился, но было уже поздно.
– Что вы хотите этим сказать? – замер Брэксмар, забыв о щели.
– Ничего особенного, – ответил Роман. – Каждый делает то, к чему имеет большую предрасположенность. Вы делаете ваше горючее, которое принесет гибель многим и многим людям. Я прячусь, выслеживаю и, если требуется, убиваю. Эти люди торгуют наркотиками, грабят и тоже убивают. И каждый из нас думает, что занят полезным делом. А в конечном итоге мы все суть одно и то же, и у всех в знаменателе – смерть.
– Шпион-философ? – усмехнулся Брэксмар.
Вопреки ожиданию, он не раскричался, не набросился на Романа с убийственной отповедью. Он сел в угол, вытянул ноги и затих.
– А знаете, вы в чем-то правы, – сказал он.