Однако и это была лишь подготовка к самому худшему. Потому что щель вскоре уменьшилась до размеров дымохода. Пришлось Роману Евгеньевичу опускаться на корточки и протискивать себя сквозь неподатливый камень. Груз он теперь нес толчками, то опуская его на землю, то рывком перемещая дальше. Все его внимание было сосредоточено на том, чтобы не бить автоматом о камни слишком сильно, не поднимать шум.
– Скоро придем, Роман, – послышался шепот Чоя.
Как выяснилось, ободрял он не напрасно. Ибо сразу же после его слов щель сжалась настолько, что пришлось ложиться и далее продолжать путь ползком.
Теперь Роман понял, почему Чой говорил о том, что залезть в пещеру по силам только ребенку. «Далеко не каждому ребенку», – добавил бы он от себя. Если, скажем, пятилетнему, да еще тощенькому, то еще ничего. А вот ежели крепышу лет десяти, то это уже вряд ли.
Задыхаясь от жары и лезущей в рот пыли, Роман по-кротовьи полз вперед, проталкивая перед собой корзину с автоматом. Корзина проходила едва-едва, и Роман молил бога, чтобы лаз не сузился еще больше. Поскольку тогда пришлось бы перетаскивать мины по одной, а это была такая морока, о которой невозможно было думать без содрогания. Вся надежда была на то, что Чой заранее все рассчитал и выбрал именно такие корзины, которые пройдут и в самом узком месте.
«Ничего, – думал Роман, упрямо сжимая губы. – Лишь бы пронести груз. А мы уж протиснемся. Где живот втянем, где задницу – и проползем. Не впервой».
Несмотря на то что его положение было не из веселых, Роман все же улыбался, слушая шорох позади себя. Ти упрямо карабкалась следом, волоча за собой свою гаубицу. Хотя ей и было несколько легче, чем Роману, – в силу телосложения, – подобное упрямство он встречал впервые. От глупости это или от силы характера, понять трудно. Но не от женского любопытства, точно. Ибо не одна самая-пресамая любопытная женщина не выдержала бы этого ужасного тоннеля.
Мечущийся впереди лучик света вдруг ударил назад, приказывая остановиться.
– Сейчас тихо-тихо, – прошептал Чой. – Скоро будем выходить.
Роман посмотрел на часы. Ого! Они ползут уже два часа. Поразительно, как быстро летит здесь время.
Лаз расширился. Вскоре Роман смог снова встать на корточки, а затем и выпрямиться во весь рост. После более чем часового ползания на брюхе это было истинное удовольствие. Стало легче дышать, потянуло подобием свежего воздуха.
Чой продвигался вперед очень медленно. Сделает несколько шагов – и прислушается, движением ладони останавливая Романа. Он, в свою очередь, тормозил Ти, чувствуя всякий раз ее маленькую, твердую грудь.