Полковник Герман Кемпайнен остался в доме Онни Релонена. Мужчинам было о чем поговорить. Прошлись по событиям жизни, обсудили дела. Обоим надо было выговориться — особого рода терапия. И в результате каждый понял, что наконец нашел настоящего друга. Они ходили в сауну и на рыбалку. Полковник греб, хозяин дома тянул блесну. Поймали трех щук, зажарили.
Постреляли по мишени из револьвера Релонена. Полковник оказался просто Вильгельмом Теллем. Потом пили пиво. Релонен принес из дома старый будильник, поставил его себе на голову и попросил Кем-пайнена выстрелить так, чтобы будильник разлетелся вдребезги. Полковник колебался, ведь пуля могла попасть Релонену промеж глаз.
— Ничего, стреляй!
Полковник не подвел. Игра со смертью очень позабавила мужчин.
Как-то раз, сидя у камина, Релонен впервые заговорил о том, что стоило бы пригласить в компанию других товарищей по несчастью. По его данным, только в Финляндии каждый год совершается тысяча пятьсот самоубийств, и в десять раз больше народу планируют покончить с жизнью. В основном это мужчины. Релонен вычитал все это в какой-то газете.
— Два батальона мужчин ежегодно совершают самоубийство, и еще бригада планирует, — подсчитал полковник. — Неужели нас действительно так много? Почти армия.
Релонен продолжал развивать свою теорию:
— Мне тут пришло в голову: а что, если собрать всех этих людей, то есть тех, кто помышляет о самоубийстве. Думаю, нам будет о чем поговорить. Мне кажется, многие отказались бы от самоубийства, будь у них возможность поделиться своим горем с теми, кто оказался в похожем положении. Вот мы с тобой поговорили по душам — и нам полегчало.
Полковник сомневался в успехе затеи. Люди, думающие о самоубийстве, только о смерти и будут говорить. От такого собрания ни веселья, ни помощи. Наоборот, народ впадет в еще большую депрессию.
Релонен не сдавался. По его мнению, такое собрание — прекрасная терапия. Человек обретет вкус к жизни, когда узнает, что и у других дела идут плохо, что он не один такой чертов неудачник.
— С нами ведь так и получилось. Если бы мы не встретились, были бы уже покойниками. Разве нет?
Полковнику пришлось признать правоту друга. Да, ему полегчало, но лишь на время. Все-таки он втайне продолжал думать о плохом. Никуда эти мысли не делись. Просто ненадолго отошли на задний план. Ведь дружба с Релоненом жену не воскресит, да и остальных проблем не решит.
— Мрачный ты человек, Герман.
Полковник согласился; он был уверен, что все военные, как правило, пессимисты и часто думают о самоубийстве. Он собирался повеситься на следующей неделе, как только их с Релоненом пути разойдутся.