— Да, высокий господин.
Хальвард молча посмотрел на Ставко. Молодой воевода все понял, поднялся с кресла и поспешно вышел.
— После того как Инегельда велела тебе наполнить кубок, ты видела ее?
— Нет, высокий господин.
— Ни вчера, ни сегодня?
— Ни разу. Я сказала об этом Закире, но приехали дружинники во главе с этим красивым славянским витязем.
— У тебя остались вопросы, Биркхард?
В голосе Хальварда звучало неуместное сегодня торжество, однако он знал, как, когда и что говорить.
— Нет.
— Ты свободна, — промолвил Хальвард челядин-ке. — Скажи страже, что я отпустил тебя, и отправляйся в усадьбу. Прямо в усадьбу, и не вздумай куда-либо свернуть по дороге.
— Я там живу, — улыбнулась девушка, встав и низко поклонившись. — Зачем же мне куда-либо уходить от моей госпожи?
Она вышла. Бояре молча смотрели друг на друга.
— Она говорила правду, — произнес наконец Биркхард, вздохнув.
— Из чего следует, что кубок предназначался Не-ждане.
— Кажется, так и есть. Я не знаю, кто такая Инегельда и каково ее участие: она тоже могла передать чей-то приказ. Это твои заботы, Хальвард, но… — Боярин поднял палец. — Ты отдашь мне Закиру. Несчастного Бер-сира, что вполне вероятно, убила ее рука, а не ее желание. Значит, она — отравительница, а рука отравителя отсекается в день погребального костра. Через сорок дней после гибели голова отравителя будет отсечена от туловища на площади в Рузе. Сыновья конунгов не могут гибнуть неотмщенными, ты знаешь наши обычаи.
— Я отдам тебе Закиру, — сказал Хальвард. — Отдам и тем исполню свою клятву.
— Я увезу ее вместе с телом Берсира.
— Ты увезешь ее позже, подарив мне, скажем, три дня.
— Но почему? — нахмурился посол.
— Потому что Закира — хазарянка, и я должен проверить хазарскую нить. Для нашей общей пользы, Биркхард.
— Но ведь ядовитый настой готовила какая-то Инегельда? Это скорее германская нить, а не хазарская.
— Ты мудр, Биркхард. Но Закира — домоправительница Нежданы и в ее отсутствие — полная хозяйка дома. Я должен поймать Инегельду и выяснить, сама она готовила отраву или ей кто-то приказал это сделать. А потом отдам тебе Закиру. Хазарянку Заки-ру, Биркхард. Хазарянку.
3
Когда Ставко с двумя десятками дружинников примчался на торговую пристань, никакого судна с коре-лом-купцом там уже не было. Оно отчалило сутки назад, и никто толком не мог сказать, вверх оно ушло или вниз. Разделив отряд, Ставко, нахлестывая коня, помчался вверх, тогда как вторая десятка скакала вниз по течению, тщательно проверяя все затоны, заливы и протоки.
Тяжелый выдался день, донельзя перегруженный событиями, случайностями, загадками, исчезновениями. Слишком уж много причин создали его именно таким, каков он выпал, и Хальвард, выторговав у посла рузов три дня, не торопился. Каждая причина требовала отдельного изучения и своей собственной ясности, и только в сложении этих ясностей могли выявиться точки их пересечений, объясняющих совпадения. Он велел приглядывать за германкой-челядин-кой, тщательно исполнил все предписанные обычаями законы прощания с погибшим сыном конунга рузов и только после этого начал прощупывать ту единственную нить, которую ощущал в руках. Тем более что посол Биркхард по обычаю одно поприще обязан был сопровождать тело Берсира и помешать ему не мог. И, отдав последний поклон погибшему, Хальвард прошел в подклеть, где проводились тайные допросы, и повелел привести Закиру.