Он боялся поверить в то, что вдруг пришло ему в голову. Чувствовал, как бросило в жар, как забилось сердце, а поверить не решался. И усидеть не мог и, пометавшись, бросился на поиски Перемысла.
— Хальвард сказал тебе, что ты вернешься на волок с грамотой Смоленского князя? — спросил Пере-мысл, едва Сигурд переступил порог. — Таково последнее повеление конунга Олега.
— Да знаю я! — с досадой перебил Сигурд. — Я не за тем искал тебя. Мне не утешение нужно, а…
Тут он замолчал, поскольку не мог сообразить, как ему перевести беседу на главную тему. Слегка озадаченный его горячностью, Перемысл молчал тоже, так что Сигурду все равно пришлось продолжить трудный разговор.
— Я приду в ватагу к Урменю, а там почти все — славяне. Может, объяснишь мне ваши обычаи, а то обижу кого ненароком.
— Это ты решил верно, — солидно произнес Перемысл. — Обычаи наши просты: не отказывайся от пищи нашей и питья нашего. Чти хозяев, сначала отвечай, а спрашивай, когда вопросов не останется. Ну, что еще? Да, мы не запираем жилищ своих, даже когда уходим надолго, чтобы случайному путнику было где заночевать, но никогда ничего не бери без спросу. С женщинами первым не заговаривай…
— Кстати, насчет женщин, — нетерпеливо перебил Сигурд. — А что у вас за свадебные обычаи? Как невест выбирают?
— Хочешь у Урменя жену добыть? — рассмеялся воевода. — Не мечтай, там ватажное братство, женщин нет. В рабство купцам продадут, если какая попадется.
— Нет, я вообще… — смутился Сигурд.
— А вообще у каждого племени — свой обычай. Слыхал я, что радимичи, вятичи и северяне осенью игрища устраивают меж сел и на тех игрищах умыкают невест по сговору с ними. А древляне…
— А вы, новгородцы? — нетерпеливо перебил Сигурд.
— А мы — по сговору родителей или старших в роде, если родителей нет. Коли сговорятся, то жених за невесту платит вено. Выкуп значит. Как заплатил, так и свадьба объявляется. Всенародно, чтоб знали, кто теперь наречен мужем и женой. Вот так и Неждану отдавать будем, пора уж. Я — старший рода ее, а конунг Олег — опекун. Как решим, за того и пойдет.
— И решили уже? — помолчав, спросил Сигурд.
— Нет, а надо бы, — вздохнул простоватый воевода. — Пора уж, а конунг и слышать об этом не хочет.
— Понятно, — тихо сказал Сигурд. — Все мне теперь понятно, воевода.
И понуро вышел из покоев.
6
— Значит, Хальвард взял твоего лучшего лазутчика, — задумчиво произнес Рогхард.
Орогост хмуро промолчал. Он хорошо знал привычку конунга рогов размышлять вслух, остерегался вспышек его расчетливого холодного гнева, но, имея в запасе ход, выжидал, когда выгоднее его сделать.