Кэрол оцепенела от такой новости.
– Что?! – с угрозой в голосе переспросила она.
– Я хотел предупредить твоего отца о том, кто такой этот Нейвуд, но он не стал меня слушать.
– Эдгар, мы ведь договорились, что не будем ничего рассказывать моим родителям, пока не получим конкретных доказательств.
– Я сделал это ради них, Кэрол. – Он помолчал. – А что касается выходных, то ты можешь поехать со мной. Я уверен, что мама будет очень рада.
– Неужели? Но ведь в этом случае у нее опять получится нечетное число гостей, – не удержалась от колкости девушка. – Эдгар, я тебя никогда еще ни о чем не просила. Пожалуйста, приезжай на эти выходные в Техас.
Я вовсе не собираюсь испытывать его, сказала себе Кэрол, или проверять прочность наших отношений. И поцелуи Ленарда здесь ни при чем.
У нее просто возникла потребность узнать, что она значит для человека, который должен стать ее мужем. Она не считала, что должна занимать в его жизни более важное место, чем мать, но ей неожиданно нестерпимо захотелось, чтобы в их отношениях было чуть меньше практичности и чуть больше страсти.
– Не будь смешной, Кэрол, – недовольно сказал Эдгар. – Ты прекрасно понимаешь, что я не могу приехать. Я все тебе объяснил. Послушай, как только ты вернешься в Мемфис, мы…
– Нет, Эдгар, – резко перебила его она. – Либо ты проводишь эти выходные со мной, либо между нами все кончено.
Наступила долгая пауза, а потом Эдгар взорвался:
– Ты что, шантажируешь меня?! Это совершенно на тебя не похоже. Я понимаю, что ты расстроена и хочешь, чтобы я был с тобой, но не могу разочаровать маму. – Казалось, он любуется собой. – Давай поговорим об этом позже, когда ты будешь в более спокойном состоянии.
– Нет, Эдгар, – спокойно проговорила Кэрол. – Мы не поговорим об этом позже, потому что, как я только что поняла, нам больше не о чем разговаривать. Между нами все кончено. Прощай.
И она положила трубку, прежде чем он успел сказать еще хоть слово.
Нас больше ничего не связывает, задумчиво повторила себе девушка. Наша помолвка не состоится, и свадьба тоже.
Странно, но при этой мысли она не почувствовала ни боли, ни облегчения, а только пугающую пустоту.
Это была словно огромная зияющая пропасть на том месте, где еще недавно устойчиво покоилось ее хорошо спланированное будущее. Наверное, позже, спустя некоторое время, придет обида и горечь предательства, возможно, даже сожаление и раскаяние, подумала она, твердо зная, что обратного пути нет. Самодовольство, которое слышалось в голосе Эдгара, его непоколебимая уверенность в своей правоте и нежелание понять ее сказали Кэрол больше, чем слова. Он просто не воспринял ее требования всерьез, да и ультиматум, который она выдвинула, похоже, его не слишком расстроил.