– Я говорила с тобой об Эмери. У меня нет от тебя секретов.
– Эмери жив-здоров. А Джулия умерла. Это было бы несправедливо по отношению к ней.
– Как можно задеть ее, если она мертва? Я жива, Джеральд, и мне нужен человек, которому я дорога настолько, чтобы он хотел жить со мной, а не просто полеживать со мной время от времени в постели.
Глаза Джеральда загорелись. Она почувствовала, как под маской спокойствия его охватывает ярость, и вся напряглась.
В этот момент новые посетители шумно ввалились в салон. Они громко поздоровались, прежде чем устроиться за противоположным столиком и приняться за бутерброды с ветчиной и чай.
Фэй пригубила кофе, отдававший горечью. Джеральд с мрачным видом последовал ее примеру. Продолжать разговор было неразумно, так как вновь пришедшие явно могли слышать их беседу.
Перейдя через дорогу, они вновь очутились у старинного здания школы. Солнце пробивалось сквозь ветки деревьев, только начавших покрываться листвой. Джеральд немногословно подвел итог:
– Значит – все. Не так ли? Как просто. Я не хочу на тебе жениться, а ты меняешь меня на… Как его там зовут?
Ничего подобного Фэй не имела в виду. Она побледнела. Кровь отхлынула от лица с такой быстротой, что стало холодно. Ей казалось, она упадет сейчас в обморок.
– Я этого не говорила!
Джеральд не смотрел на нее. С жестким, каменным выражением лица он вглядывался в мартовское небо.
– Но ситуация такова, разве нет? Ты предъявила ультиматум: брак с тобой или мы расстаемся.
– Ультиматума не было!
– Ну перестань, ради Бога! Зачем спорить о смысловых тонкостях? Нам обоим ясно, что ты хотела сказать, верно? Раз я не хочу жениться на тебе, ты не хочешь больше спать со мной.
Они дошли до входа в здание. Джеральд посмотрел на нее свысока, и Фэй ответила ему взглядом, полным горечи и гнева.
– Да, в этом смысл сказанного мною, – согласилась она. – Мне нужен мужчина, который хочет иметь общий со мной дом, а не только постель. Человек, любящий меня настолько сильно, чтобы брать на себя обязательства по отношению ко мне перед лицом всех, кто нам близок и дорог. Совершенно ясно, ты не можешь быть таким человеком. Я верила, что можешь. Извини, если говорю неприятные тебе вещи.
Фэй открыла дверь и вошла, не оглядываясь, в зал. Женщину уже не интересовало, как поведет себя Джеральд в ответ на ее слова.
Добравшись до своего прилавка, она сказал Тому и Милдред:
– Теперь ваш черед пить кофе. Я тут присмотрю.
Милдред взглянула на Фэй настороженно:
– С тобой все в порядке?
– Конечно, – не задумываясь, ответила та.
– Ну, смотри, если ты так считаешь, – заметила далеко не убежденная в искренности ответа Милдред.