Затем чужестранец поедет в Чикаго. Там ему сразу же сообщат, что театр «Мэдисон-сквер» располагает «самым драгоценным в мире занавесом»; это же написано на всех афишах. «Нет, нет, — скажет чужестранец и решительно покачает головой, — я для того сюда пришел, чтобы увидеть искусство!» Так вот прямо и скажет. И будет держаться стойко.
Но постепенно наш путешественник начнет проникаться духом Америки: читая афиши, он попытается мысленно представить себе драгоценный занавес, станет прислушиваться к звукам электрического барабана, которые ежевечерне, с шести до семи, раздаются на Мэдисон-сквер, словом, реклама возымеет свое действие. В конце концов, он все же отправится в этот театр — чтобы увидеть его занавес! Содержание искусства заменит его денежное выражение.
Таким же образом нетрудно убедить наших соотечественников в величии Америки. Оглушительный, монотонный рекламный шум, все время доносящийся оттуда, рано или поздно одолеет тебя. Из года в год только и слышишь о гигантских, широкомасштабных свершениях в этой стране, стоивших огромных денег, — как тут в конце концов не прийти в восторг, не восхититься величием народа, сумевшего создать такое. О явлениях неброских, зато наполненных содержанием, уж и не спрашиваешь; гигантизм и есть самая доходчивая реклама. А дальше неважно, какие еще байки расскажут нам про американских гигантов, если мы уж докатились до того, что колоссальная площадь равнозначна для нас красоте парка, а драгоценный занавес — искусству театра. Поистине, велика Америка!
«Америка — это страна, где развенчиваются иллюзии, страна разочарований, будь то в политике, литературе, культуре или искусстве, в ее природе, городах, ее обитателях. Будучи более или менее знаком со всеми государствами цивилизованного мира, я не знаю другой страны, где мне так решительно не хотелось бы жить, как в Америке, — за исключением России, где я тоже жить не хотел бы. Не знаю другой страны с таким низким качеством жизни, где жизнь была бы столь нечиста, убога и неприятна».
«Америка, апофеоз мещанства, источник растерянности и отчаяния государственных деятелей; Мекка, куда устремляются как шарлатаны от религии, так и шарлатаны — преобразователи общества; страна, поклоняющаяся одному богу — Мамоне, где наивысшая ступень просвещенности, достигаемой человеком, — это умение подсчитывать прибыль, где целая нация, ради обогащения поставщиков, торговцев, монополистов, освободила своих рабов, но одновременно сделала рабами своих свободных граждан, где народ перекормлен и опоен материализмом».