Именно так, и никак иначе! И уничтожать этих русских, грузин, казахов, татар как можно больше, воистину сказано великим рабби Маймонидом:
[23] «Лучшего из гоев убей! Чтобы на века, на всё обозримое тысячелетие власть в России принадлежала только им — евреям. Ибо насколько гой выше животного, настолько еврей выше гоя», — как говорил великий рабби Абраванель.
[24] О, маленький Меер был прилежным учеником в религиозной школе, он хорошо запомнил то, что было написано в священных книгах… Но до царства иудейского в России было ещё далеко, и предстояло очень много работы. Для начала нужно было избежать встречи с членами Министерства Иностранных дел Третьего Рейха, ждущих его в Берлине по поводу действий его верной соратницы, журналистки газеты «Известия» Кайт. О, она великолепно справилась с освещением процесса над поджигателями рейхстага! Как ухватилась за брошенную сгоряча фразу спровоцированного Димитровым Геринга и раздула скандал на весь мир! Надо думать, что и сейчас будет что-то подобное… Впрочем, он всегда может сослаться на нездоровье. Всё-таки, не мальчик уже. Возраст сказывается… Так что, решено. Аусамт
[25] обойдётся без него…
Поджидавшим обещанного интервью на перроне Берлинского вокзала журналистам и чиновникам Министерства Иностранных дел было объявлено, что нарком иностранных дел СССР Максим Максимович Литвинов плохо себя чувствует, и выйти к ожидающим не может… Тоже самое было заявлено и посыльному из Кремля, перед которым нарком разыграл целый спектакль, корча из себя умирающего. Коба требовал объяснений, и хитрый Валлах, хотя и думал над тем, как бы ему вывернуться без потерь для себя, так ничего и не придумал. Нужно было встретиться со своими соратниками, с другими заговорщиками, разузнать, что произошло за время отсутствия в Москве, о чём думает Сталин. Словом, требовалась информация. И время. Но и с тем, и с другим как раз было проблематично… Заботливо поддерживаемый шофёром под локоть, Меер, тяжело дыша и поминутно постанывая якобы от сильных болей доковылял до лифта, они поднялись на нужный этаж. Прозвенел слышный даже через массивное дверное полотно электрический звонок. Затем щёлкнули запоры швейцарских замков, и в проёме появилась Айви, нежно любимая им супруга:
— Дорогой! Что с тобой?!
— О, ничего страшного, устал с дороги…
Он знаком отпустил водителя и якобы с трудом начал закрывать дверь. Наконец та захлопнулась, и он вновь стал самим собой:
— Не волнуйся, милая, всё в порядке. Просто мне нужно немного времени.
Он улыбнулся супруге своей знаменитой улыбкой, затем снял трубку телефонного аппарата, набрал короткий служебный номер: