Наконец, алый дракон завершил рассказ и наступила долгая тишина. Я размышляла над словами Аримана, он, наверно, над моими… Куросао мирно щипал травку рядом с детьми.
— Как думаешь… — Ариман смотрел на дракошу. — Маленький тоже… такой?
Эта страшная мысль пришла в голову и мне.
— Иди сюда, малыш… — подняв дракончика, я заглянула ему в глаза. — Пожалуйста, скажи что-нибудь. Хоть что-то…
Дракоша внимательно смотрел на меня. В его глазах не было того страшного, мёртвого выражения, что видела я у драконы. И хотя судить по одному взгляду было нельзя, я всей душой чувствовала — этот малыш одного рода со мной.
Со мной, а не с тем существом, что лежало у дерева.
— Ариман… — я медленно повернулась к алому дракону. — Ты понимаешь, что мы нашли?
Он покачал головой.
— Если малыш действительно разумен, как мы с тобой… — я посадила дракончика на колени, — …это значит, кто-то лишил разума его родителей. Кто-то превратил драконов в зверей, даже не зверей — насекомых, но был невластен над их потомством.
Ариман раскрыл пасть.
— Как это?!
— Если оторвать мне крылья, — сказала я с горечью, — и прижечь раны, новые не вырастут до смерти. Но дети мои будут крылатыми от рождения.
Теперь он понял. В глазах алого дракона загорелась ненависть.
— Кто мог такое совершить? — помолчав, спросил он.
— Кажется, я знаю… — мы посмотрели друг на друга. — Помнишь, я рассказывала о войне ярла Хольгена, куда уплыл мой приёмный отец?
Ариман медленно кивнул.
— Они упоминали о врагах, способных заставить брата пойти против брата, сына — против отца, народ против народа, — сказала я. На руках сами собой выдвинулись когти. — Быть может, эти существа способны лишать драконов разума!
— Тогда они хуже, чем Враги, — тихо сказал Ариман.
— Хуже, — отозвалась я.
Некоторое время мы молча сидели у костра, глядя как ветерок возносит искры к потемневшему небу. Приближалась полночь, погода постепенно портилась, и внезапно я поняла, что последнее время совсем не видела солнца. Одни тучи.
— Что будешь делать, Хаятэ? — в голосе Аримана впервые прозвучали взрослые нотки. Перед лицом войны все быстро взрослеют.
— Искать.
— Их?
— Да.
— А когда найдёшь? — спросил он негромко.
Я открыла глаза и посмотрела на алого дракона, сидевшего рядом. Помолчала.
— Ты знаешь, что такое бусидо? — спросила я после паузы.
Ариман покачал головой.
— Это кодекс воинской чести, согласно которому живут самураи.
— Ты упоминала о них… Кто такие самураи?
— Воины, — сказала я тихо.
Ариман внимательно посмотрел мне в глаза.
— Ты самурай?
Я помолчала.
— Теперь, наверно, да. Меня учили воевать… — опустила голову. — Но только вчера вечером, у костра, я ощутила бусидо так, как его чувствуют самураи. Это невозможно объяснить, Ариман. Понимаешь…