Семен вышел из гаража, поднялся на крыльцо и открыл дверь. И замер на пороге, недоуменно и настороженно прислушиваясь. В доме царила абсолютная тишина. Невероятная, уже давно позабытая тишина. Полная.
Сердце забилось неровно и тревожно.
В последние годы, возвращаясь с работы, Семен был готов к чему угодно. К реву, крикам, визгам, шуму драки и яростного спора, плачу, громыханию ударной установки, какофонической музыке или неуместным в этом гаме звукам скрипки. Ко всему этому мог добавляться запах пригорелого обеда, вонь оплавившейся проводки, шум льющейся без надзора воды и висящая в воздухе плотным заслоном пыль.
Поэтому, входя в свой большой любимый дом, Семен всегда был готов и кричать, и уговаривать, и читать морали, и угрожать, и чуть ли не слезно упрашивать. И с тяжелым вздохом настраивался на предстоящее действие, лишь только открывая дверь.
А тут – тишина. Полная. И вони нет. Пыли не видно. Под ногами чисто. Свет не горит где попало. Вернее – вообще нигде не горит. А ведь все должны быть в это время дома! Из чего следовало: случилось что-то страшное. Или вот-вот случится. И виной тому только одно – неправильное воспитание.
Семен, ступая на цыпочках, заглянул в гостиную. Никого. В свой кабинет, в котором порой собирались все. Никого. Кухня тоже отличалась странной чистотой и пустотой. Большая спальня встретила Семена сумеречной прохладой.
Перед тем как подняться на второй этаж и обследовать комнаты детей, Семен выглянул во внутренний двор из окна веранды, прислушался и с облегчением вздохнул. Из-за сарая раздавались глухие удары молотка по железу, словно что-то вколачивали в землю, и оживленные голоса.
«Опять новые эксперименты затевают! Давно пора уши пообрывать. Но… если что-то мастерят, то не буду им мешать».
Перебранка усилилась, видимо, дело доходило до ссоры. А затем из-за сарая, недовольно подергивая плечиками, вышла дочка, самая большая папина радость и сокровище. Тут же ей вслед послышалось возмущенное: «Ябеда!», и удары молотка возобновились с новой силой.
Увидев отца в окне веранды, дочка рванула бегом, влетела в дверь, с разгона чмокнула его в щеку и тут же начала жаловаться: