Вечером Светлана провожала Костю на станцию, а несколько старших мальчиков провожали Светлану, чтобы не возвращаться ей лесом одной. Самый маленький из них был гораздо выше Светланы, но вся команда подчинялась ей беспрекословно.
Перед отходом Светлана сказала:
— Наденьте рубашки и тапочки.
Костя ожидал, что начнутся протесты — было еще совсем тепло, — но…
Топот босых ног по лестнице вверх, через полминуты — топот обутых ног по лестнице вниз…
Костя не успел еще попрощаться с начальником лагеря и со старшим вожатым — почетная охрана уже стояла у ворот.
Приблизительно посередине дороги Светлана остановилась:
— Знаете, Константин Михайлович, вот за этими деревьями две полянки. На одной растут желтые ирисы, на другой — лиловые. И только здесь. Сколько мы ни искали в других местах, нигде больше их нет. Правда интересно? Ребята, мы что-то давно букетов не собирали…
— Сейчас, Светлана Александровна! — отвечали мальчишки разноголосым хором. — В пять минут нарвем!
И скрылись за деревьями в мгновение ока, будто и не было никакой почетной охраны. Светлана и Костя остались на дороге — Светланочка Александровна, ты что такая тихонькая, а?
— Почему вы думаете, что тихонькая? — рассеянно ответила Светлана.
Ей очень хотелось спросить… или не стоит? Сейчас вернутся мальчики, и будет уже нельзя…
Между стволами деревьев замелькали белые рубашки и цветы — лиловые и желтые.
— Зачем ты их заставила рубашки надеть? Жарища такая.
— На обратном пути будет холоднее.
Мальчики уже подбегали. Светлана все-таки решила спросить:
— Костя, а как Надя, довольна своей работой? Она вам писала?
— Писала.
— Давно?
— Перед экзаменами.
— Светлана Александровна, вот! — Ребята с торжеством протягивали ей цветы на прямых длинных стеблях.
Ирисы действительно были великолепны. Светлана уже на ходу принимала их от ребят. Лиловые присоединяла к лиловым, желтые — к желтым.
— Почему ты их отдельно кладешь? — спросил Костя.
— Смешивать нельзя. Посмотрите: лиловые — маленькие и нежные, а желтые — крупнее и такого неистового цвета! Желтые тех забьют. Вам какие больше нравятся?
— Конечно, эти. — Костя показал на яркие желтые цветы.
Светлана тряхнула головой, будто хотела сказать: «Я так и думала».
— А вы вглядитесь, — она протянула ему нежный бледно-лиловый ирис, — посмотрите, какой сложный узор здесь, на лепестках, в середке… Константин Михайлович, может быть, возьмете букет для вашей мамы? Они не завянут — ведь вам с вокзала на вокзал.
— Что ты, что ты! Нет, спасибо, я не возьму.
— Посмотрите, какие они красивые!
— Что ж делать, пускай красивые. Нет, Светлана, ты не уговаривай. Ну как я с ними поеду?