И вот уже прикрывает калитку, придерживая ее рукой, чтоб не стукнула.
Светлану поражала быстрота, с которой он мог встать и уехать. Другие люди хоть чуточку тратят время на сборы. Он никогда ничего не записывал и никогда ничего не забывал. Предлагать ему какую-нибудь хозяйственную тару для покупок — она знала — было бесполезно. Бутылки с кефиром он привозил в карманах. Впрочем, карманы все-таки ограничивали масштабы его покупок. Масштабы эти пугали Светлану.
Разворачивая пакет, привезенный из московского «Гастронома», Светлана с ужасом спрашивала:
— Костя! Зачем вы купили столько икры?
— Килограмм, — говорил Костя. — Разве много?
Зинаида Львовна слабо смеялась из своей комнаты.
Увидев, что Светлана согрела воды, вылила в ведро и опустила туда тряпку, Костя взял у нее из рук ведро:
— Ты с какой комнаты начинаешь?
Вымыл пол действительно очень хорошо и очень быстро.
Даже Мария Андреевна похвалила.
Костя отжал тряпку и развесил ее на крыльце черного хода.
— Старый солдат, Мария Андреевна!
Мария Андреевна приходила каждый вечер, да и днем заглядывала часто.
Полная и довольно большого роста, она обладала удивительной способностью неслышно двигаться и неслышно разговаривать. Во всех ее движениях было что-то ласковое и успокаивающее.
Теперь Костя вспомнил ее и вспомнил, как легко она поднимала раненых в госпитале, не хуже мужчин-санитаров.
Светлана и Мария Андреевна по очереди спали на диване в столовой. Костя, по просьбе Светланы, передвинул буфет, поставив его боком к стене, спиной к дивану. От буфета к другой стене Светлана протянула шнурок и повесила занавеску. На ночь занавеска задергивалась, часть столовой отделялась, оставался маленький проход из Костиной комнаты в переднюю и комнату Зинаиды Львовны.
Впрочем, Костя заметил, что занавеска задергивается очень редко.
— Светлана, ты, собственно, когда спишь?
— Как — когда сплю? Вот Мария Андреевна придет в двенадцать часов, и я лягу.
Квартира была такая крошечная, что, когда Светлане и Косте нужно было поговорить, чтобы Зинаида Львовна не услышала, приходилось уединяться в кухне или в Костиной комнате, да и там закрывать дверь и говорить как можно тише.
— Ты ляжешь сейчас, и ляжешь не на диване, а здесь. — Костя хлопнул рукой по своей кровати. — А Мария Андреевна, когда придет, ляжет на диване и тоже будет спать, а с мамой ночью я посижу, потому что я больше так не согласен!
— Вы же не знаете, что нужно делать, если…
— Ты мне объяснишь, а если буду сомневаться, кого-нибудь из вас разбужу. Ложись, Светлана, прямо сию же минуту ложись! Только вот… — он провел рукой по одеялу, — твердо тебе будет…