— Кто ушел с Аней-Валей? Кто ненавидит? — в один голос спросили папа и мама.
— Этот человек.
— Ты бы рассказала, Галочка, все, — посоветовал папа, — а то мы с мамой ровнешенько ничего не понимаем.
— Даете слово, что никому никогда про этого человека не расскажете без моего разрешения?
На этот раз мама и папа ответили невпопад. Мама сказала:
— Даю.
— Я такого слова не даю, — сказал папа.
— Почему не даёшь?
— Потому что раз слово дал — полагается его держать. А может быть, окажется, что этот человек разбойник или вредитель какой-нибудь, тогда я сразу иду к телефону и набираю ноль два, а что мама будет делать со своим честным словом?
— Я сказала не вообще, а без моего разрешения.
— А вдруг ты разбойника пожалеешь и не разрешишь?
— Это не разбойник, а девочка.
— Девочки тоже иногда бывают порядочные разбойницы… А ну-ка, Галочка, — папа пересел с кресла на диван и по дороге прихватил с собой Галю, — сядем мы с тобой рядком да поговорим ладком… Рассказывай про свою разбойницу.
Теперь Галя сидела между папой и мамой и видела совсем близко их внимательные глаза. Галя подумала, как страшно важно для папы и для мамы все, что ее занимает и волнует, и как хорошо, когда можно все, что тебя занимает и волнует, кому-нибудь рассказать.
И не нужно никаких особых честных слов, потому что у папы и мамы все слова честные.
Потом Галя подумала о Светлане — что некому ей рассказать про свои обиды и огорчения и никому про ее огорчения неинтересно слушать, У Гали затряслись губы…
Когда она кончила рассказывать, папа спросил, вставая:
— Где этот детский дом? Галя тоже вскочила с дивана:
— Папа, ты что хочешь делать? Ты хочешь туда идти?
— Для начала хочу позвонить по телефону. Даешь разрешение?
— Папа, если ей что-нибудь будет из-за меня…
— Честное слово, Галочка, я буду говорить так, будто та разбойница — моя собственная разбойница!
— Ну, тогда звони.
— По-моему, лучше не по телефону, — сказала мама.
— Так я же только сговориться, когда прийти.
В детском доме ответили, что директора нет, просили позвонить утром или прямо зайти. Говорила дежурная воспитательница. Папа положил трубку и вопросительно посмотрел на маму и на Галю.
— Лучше бы прямо с директором… — нерешительно проговорила мама.
— Хорошо, — сказал папа, — в таком случае, отложим до утра.
В это утро тетя Мариша в школьной раздевалке, как представитель власти, выслеживала правонарушителя. С молниеносной, почти автоматической, быстротой принимая и размещая на вешалках пальто девятиклассниц, она успела сказать:
— Вот эта девочка уже второй день: придет, пальтишко снимет вместе со всеми, а повесить мне не дает. Постоит немного… подружки в класс, а она оденется опять и уходит. А чуть звонок — опять, в школу, прямо с улицы. Стоит у двери и подружек ждет.