В эти жаркие июньские дни 1945 года на улицах Москвы было очень много военных. И вид у них был не деловой, а праздничный. Новенькое, с иголочки, обмундирование, необмятые края фуражек, зеркальная поверхность сапог, без единой пылинки. Казалось неправдоподобным, что эти люди — недавние участники последних, жестоких боев. Но количество орденов и особый «фронтовой» загар говорили о славном боевом пути.
Человек сведущий мог даже проследить этот путь по пестрым ленточкам медалей, отметивших взятые города и города, не отданные врагу.
Офицеры и солдаты неторопливо ходили по улицам: иногда под руку со счастливой спутницей, редко в одиночку, обычно группами в несколько человек. Они скапливались на бульварах, во дворе Консерватории, у дверей театров… Москва любовалась ими, а они любовались Москвой.
— Светлана, смотри! Шестнадцать орденов и золотая звездочка!
— Аня-Валя, дважды Герой! Тамара Владимировна, вон, там, там, около скамейки, — видите?
Девочки шли по бульвару с огромными букетами в руках. Настроение у них было вдвойне праздничное: двадцать четвертого, в воскресенье, — парад Победы, а сегодня в детском доме — коллективный день рождения. Тамара Владимировна поехала за цветами, девочки сопровождали ее, чтобы помочь донести. Присели отдохнуть на скамейку.
Мимо них, растянувшись цепью во всю ширину бульвара, прошла группа молодежи — девушки и несколько молодых людей, но девушек больше. Они пели и в такт стучали по своим портфелям, как будто били в бубны. Если навстречу им шли военные, цепь разрывалась, и девичьи голоса восторженно выкрикивали хором:
— Да здравствует Красная Армия! Или:
— Привет героям!
— Студенты идут, — сказала Тамара Владимировна. — Здесь какой-то институт недалеко, должно быть прямо с экзамена.
— Веселые какие! — сказала Аня. — Я думала, студенты серьезные… Светлана, смотри, какой длинный! Прямо даже удивительно, выше всех!
Еще человек десять или двенадцать шагали цепью и пели, но не били в портфели, как в бубны, а шли, взявшись за руки, и каждые две руки держали один портфель.
Кто-то сказал:
— Красивая девушка!
Они все были веселые и хорошенькие, но красивая была только одна.
Светлана сразу узнала ее. Надя и Алеша шли в середине поющей цепи и, взявшись за руки, размахивали портфелем — так и неизвестно, чей был портфель: его или Надин. И Алеша и Надя были совсем другие, чем тогда, зимой (ведь тогда Светлане тоже казалось, что студенты серьезные!). Они пели хвастливую песню про свой лучший в мире институт, а поравнявшись со скамейкой, на которой сидели военные, остановились и прокричали вместе со всеми: