«…Не просто самый большой круизный лайнер в мире, а революция в истории кораблестроения! Представьте себе Нью-йоркскую Таймс-Сквер в центре круизного корабля. „Роял Променад“ внутри лайнера это настоящая улица под стеклянным куполом высотой в четыре палубы со множеством магазинов и кафе, ярмаркой с уличными музыкантами и непередаваемой атмосферой. Огромное количество ресторанов, трехъярусный театр, ночные клубы, дискотеки, множество бассейнов, в том числе и с водными горками, вертолетная площадка, уникальные спортивные сооружения — все это поразит любого, даже самого искушенного путешественника…» И, дескать, среди сильнейших мира сего арендовать номер на лайнере является таким же тоном приличия, как простому питерскому студенту иметь мобильный телефон. Дескать, по полгода на борту лайнера проводят и Маргарет Тетчер, и Майкл Джексон, а далее в треть газеты еще перечень полузнакомых фамилий.
Понятно, что лучшего средства передвижения, чтобы ускользнуть из-под носа Лопесовских людей, человечество еще не придумало. Естественно, шикарный «Стрейч» не рискнули остановить даже местные таможенники, и машина самодовольно проехала и под подобострастно взмывшим шлагбаумом, и сквозь строй оцепления из местных потеющих в парадной форме вояк.
Здесь, не смотря на день, не гасли портовые огни, заливая причалы неоном, и жизнь била ключом, ни на миг не замирая. Докеры и матросы медленно двигались группами, словно автоматы из фантастического фильма пятидесятых годов. Груз шел в трюмы, а огромные паровые котлы и устаревшие машины крупных судов готовились к выходу в открытый океан. Сквозь дизельный и табачный туман, окутавший узкие припортовые улочки, пунктиром пробивался свет баковых огней. А дальше располагались бесчисленные грязные кафе и закусочные — прибежища торопящихся моряков, где подавали самый дешевый джин и ром на свете, а один вид блюда вызывал тошноту.
— Слушай меня и не переспрашивай, — командовал Пепел, развалясь на кожаных подушках заднего сидения белого, как взбитые сливки, линкольна, зеркальный потолок и встроенное видео, — Что делает пантера перед охотой? Катается в дерьме буйвола, чтобы из-за запаха ее принимали за нечто другое. Женщины тоже любят этот прием — брызгаются духами, чтобы их принимали за нечто другое.
— Белые женщины, — уточнила Бана и выразительно посмотрела на Лотту.
— Мы тоже используем этот трюк, — не стал комментировать мысль негритянки Сергей, — Мы изменяем запах. И нашим новым запахом будет запах денег.
Порт встретил путешественников, как родных. Какие-то оборванцы пытались «почти даром» всучить корзину бананов. Праздные матросы провожали линкольн завистливым свистом. А работающие на разгрузке контейнеровоза докеры, чуть не свернули крану башню, отвлекшись от зарабатывания хлеба насущного.