Пепел не торопился, Пепел дал человеку выговориться. Когда пар вышел и фонтан заткнулся, Сергей, улыбаясь, негромко произнес странные слова:
— Я — твоя золотая рыбка, мужик. Двести баков — это сто двадцать бутылок водки «Карелия». Первые сто баков только за то, что я перейду на твою моторку. Вторые, когда ссадишь меня на берег. Молчишь? А вон в той лодке с красным мотором не твой друг рыбачит? Спрошу-ка я у него про сто двадцать бутылок водки.
— Он не пьет, — сообщил рыболов, шустро выбирая якорь. — Язвенник. Сейчас подойду…
Петрозаводск уходил вправо. «Метеор» уходил к Кижам и уже превратился в белую точку на Онежской глади. Деревня, название которой Пепел решил не заносить в картотеку мозга, неуклонно приближалась серыми избами, банями, поставленными по онежскому обычаю метрах в тридцати от берега прямо на воде, дощатыми мостками, привязанными к ним лодками и лодками, вытащенными на берег.
Автобусы ходили и от Петрозаводска в любом возможном направлении. Пепел, чтобы не светиться в столице Карелии, мог выйти на любое, по своему выбору, шоссе и сесть в междугородник. В отличие от поездов автобусы охотно подбирали голосующих на трассе. Так он и сделает. Остается лишь выбрать направление…
Перед Сергеем Ожоговым простирались большие возможности: Свердловск, Екатеринбург, на худой конец Владивосток. То есть любой достаточно вместительный город, в котором человек с его талантом не пропадет. В кармане Сергея лежал бумажник Саши Володара, где еще оставалась пара зеленых трехнулевок — компенсация за пережитые неприятности. Пепел покинет пределы негостеприимного Северо-Запада России, где никому ничего не должен.
И тут на лицо Сергея упала тень. Не чайка, а невесть как залетевший не в свою среду обитания ворон прошуршал крыльями в сгущающихся сумерках. И Пепел вспомнил об оловянном крестике.
* * *
Отхожее место — изнанка любого кабака, и об уровне кабака в первую очередь следует судить по качеству отделки туалета, особенно если питейное заведение ориентируется на пивную аудиторию. Здешний хозяин не пожадничал обложить туалет белым кафелем и установить финские писсуары.
Юрий Витальевич защелкнул за собой замок и для пущего шума спустил воду.
— Привет, Виктор, — ласково проворковал Кудрявцев в мобилу, — Помнишь, я тебе обещал следующую звездочку на погоны? Так вот, пришло время моему обещанию исполниться… На твоей территории в баре «Парк Юрского периода», знаешь такой?.. Да, рядом с институтом, напротив антикварного салона… У окна сидит компашка, двое в компашке — некие Клепа и Байбак — твои погоны. Наверняка в розыске, и наверняка за этими факирами букет статей волочится… До связи. — С чувством выполненного долга майор отключил мобилу и зачем-то помыл руки.