— Вот и у вас, смотрю, прогуливают. Нигде дисциплины нет.
— Мне бы так прогуливать! — В возгласе Любы были и зависть, и злость. — Слышали про конкурс «Евровидение»? Вот там и прогуливает наша Маша.
— Поет, что ли? Или в подтанцовке?
— Издеваетесь? Тусуется в составе нашей делегации. Так сказать, группа поддержки, составленная из околомузыкального народа. Можете по телеку полюбоваться. Сидят в зале люди, машут российскими флажками. Я бы тоже не отказалась.
— А когда у нас конкурс?
— Конкурс завтра ночью.
— Значит, послезавтра вы узнаете все закулисные евробайки. Завидую.
— Ага, что она, дура — так быстро возвращаться назад? Она просидит в Риге еще дня три. А этими вашими байками я вот так сыта. — Люба провела маникюром по горлу. — Хотите, расскажу, почему на самом деле Фоменко укатил в Москву, а «Она прошла, как каравелла, по зеленым волнам…» вернулся из Израиля?
— Хочу, — сказал Пепел. — А где, кстати, у вас тут кофейку можно испить, графиня?
За байками и о Маше порасспрашивает. Об этой Маше ему вдруг захотелось узнать как можно больше. Похоже, интер-р-ресная девочка… А еще предстояло выспросить, во сколько закрывается продюсерский центр «Башетунмай», да как охраняется. И не только выспросить, а и самому шеей повертеть, чтобы потом без свидетелей прокрасться к Машиному компьютеру и невосстановимо вывести технику из строя, вместе с хранящимся там пока так и никем не прочитанным электронным письмом Акелы.
Тогда Сергей останется единственным носителем этой информации.
* * *
Дом напротив.
Попытки еще раз, и уже лично, опросить ближайших соседей покойного Семена Моисеевича дали пшиковый результат.
Второй этаж.
Не смотря на то, что капитан по три раза перед каждым жильцом веерил фотографии самых распоследних злодеев из картотеки плюс фотку Кудрявцева по гражданке, что уже само по себе являлось нарушением строгих инструкций.
Квартира двадцать четыре.
Даже те из соседей, кто «чего-то смутно видел», тупо пожимали плечами. И вот теперь капитан Иннокентий Вернидуб отправился расспрашивать жильцов дома напротив.
За дверью противно резко дзынькнул звонок, такие звонки, по опыту капитана, чаще всего устанавливали в склочных многодетных семьях. Но открыла дверь не растрепанная мегера в заляпанном борщом затрапезном халате, а внятная дама лет пятидесяти, похожая на школьного завуча.
Капитан хотел без спросу ввинтиться в квартиру, да обломила цепочка. Явно новенькая, но это легко объяснимо. Когда в соседнем доме случается убийство, жильцы кидаются в меру разумения обустраиваться средствами безопасности.