— Я вам не верю, — пророкотала она в манере соблазняемой тенором оперной певицы.
— А какой мне резон врать? Я с вами быстренько протокол составил, и мы разбежались, как в море чайные клипера. А вот телефон маклера хорошему человеку оставить могу.
Вообще-то только в кино следак сам бродит-ходит-шатается по квартирам возможных свидетелей и опрашивает, опрашивает, опрашивает, не видели ли чего, граждане добропорядочные, имеющего касательства к делу. В реальности же следак не слазит с кабинетного стула, как Илья Муромец до истечения тридцатитрехлетнего возраста с печи, и только повесточки рассылает. Конечно, если следак просто отрабатывает скудную зарплату, и лишний глухарь ему — как с гуся вода. Но если у следака появился влиятельный покровитель, посуливший в случае успешной операции перевод в Первопрестольную и непыльную работу в суровой должности, с гораздо более ощутимыми полномочиями и деньгами, то можно и ногами поработать.
— Вы чаю не хотите?
— Не помешает. А вы в какой район перебраться собираетесь? — развивал капитан жиденький успех.
— В центр бы хотелось, да не по карману, — робко зарделась дама.
— А, извините, какой у вас метраж?
— Хотите посмотреть?
— Давайте, за чаем расскажете. А то получится, будто я к вам с обыском. Несанкционированным.
Дама вежливо хохотнула шутке. Включила чайник и от щедрот поставила перед капитаном блюдечко с задубевшим печеньем. Капитан не возражал, с утра не жрамши.
— У меня двушка. Шестнадцать и восемнадцать, раздельный, без балкона, — назубок перечислила свои жилищные условия завуч.
— На однокомнатную в центре можете рассчитывать, — сказал капитан именно так, чтобы за кадром звучало: «Но мы ж друг друга понимаем, бывают гораздо более сладкие варианты».
— Увы, — вздохнула Маргарита Антоновна.
— Равноценный, в центре? Только с доплатой.
— Да я понимаю, — вздохнула Маргарита Антоновна, взмахнув рукой, дескать, не бередите рану, и стала разливать чай.
— А вам знаком такой майор милиции Юрий Витальевич? — вдруг с бухты-барахты бабахнула Маргарита Антоновна.
Печенье предательски громко хрустнуло меж пальцами капитана, и он взмолился богу, чтобы этот хруст не был замечен. Что ответить? Сказать, что закадычные приятели, или — впервые слышу?.
Ведь вот заявил покровитель капитану Иннокентию Вернидубу, что устраивает лишь один вариант раскрытия дела — когда обвиняемым на скамью подсудимых сядет приятель капитана, пусть шапочный, майор Кудрявцев. И теперь роет капитан копытом землю, аж за ушами трещит.
— Вроде бы есть у нас такой, — бесцветно промямлил капитан и во избежание следующих вопросов набил рот халявным печеньем.