Если во всех иных продюсерских центрах главной темой телефонных разговоров были склоки и нытье по поводу отсутствия денег, то фирмочка «Башетунмай» исхитрилась отправить делегацию аж на «Евровидение». А вчера вообще все телефоны «Башетунмая» взорвались кропотливо-деловыми переговорами. Гендиректор центра Рома Круглый объявлял о далеко идущих намерениях ставить крутой цыганский мюзикл. Спрашивается, откуда деньги, с учетом того, что последний раз Пепел исчез в голубых далях на нафаршированной смуглянами «девятке»?
Пиночет остановился и молча вытянул руку. Таныч проследил ее направление. Дверь в одну из комнат была приоткрыта. Дверь, как и все тут — прозрачная, правда, от ее прозрачности в ночном офисе толку мало.
Таныч взглянул на напарника, тот кивком показал — надо входить. Ну да, не оставлять же за спиной неизвестно кого. Но входить тоже можно по-разному. Соков тронул Пиночета за рукав, прошептал:
— Посвечу фонариком.
— Давай.
Таныч встал по одну сторону двери, Пина — по другую. Таныч включил фонарик и, выставив руку, направил луч на дверь. Поводил лучом туда-сюда — пятно света обежало комнату, прыгая по столам и стульям, взбегая по жалюзи на окнах, скользя по стенам. Зацепилось за одно из когорты настенных фото. Три тяжеловеса сосут пиво, один — Крылов («Дева-дева-девочка моя…»), второй часто по телеку мелькает («— Ты, где был? — Пиво пил?.»), а третий — человек-загадка.
И никого.
— Давай гранату, — сказал Пиночет громче нужного. И ногой толкнул дверь, та отъехала на всю ширину. После чего Пина достал запасную пистолетную обойму и зашвырнул в комнату. Обойма стукнулась о стол и затихла в ворсе ковра.
Расчет на нервы.
Однако неизвестный ничем себя не выдал — или с нервами у него оказалось все в порядке, или раскусил нехитрую обманку.
Пиночет вопросительно посмотрел на Таныча.
— Входим вместе, — прошетал Соков. — За тобой левая половина, на мне правая.
Они вскользнули в комнату, держа оружие перед собой. Но ни слева, ни справа никакого движения, никаких выстрелов.
Напряжение спадало. Пиночет шагнул к ближайшему столу, включил настольную лампу. Они обошли комнату, заглянули подо все столы. Шкафов, в которых мог бы укрыться человек, не наблюдалось. Все, здесь никто не прячется.
— Дергаными мы стали за последние дни — Пиночет опустил пистолет и нагнулся за обоймой, которую никто так и не принял за гранату.
Таныч опять вспомнил непонятку с сигнализацией. Когда ковырялся в соответствующем ящике, то не сразу допер, в чем хитрость. А необъяснимое явление крылось в том, что офисная сигнализация в здании как бы исправно функционировала, но обеспечивала только охрану дежурной комнаты секьюрити. Контур был замкнут сам на себя, во всех прочих помещениях датчики пространства исправно питали зеленую лампочку, но ничего не сторожили. Конечно, это могло являться самодеятельностью самой ленивой охраны, уставшей от бестолковых тревог, когда населяющая дом публика элементарно набирает коды доступа. Но могло быть и с точностью до наоборот.