— Прими ванну, — отрешенно посоветовала Соня, и, спохватившись, что обратилась на «ты», поправилась: — Дядя Юра, примите ванну.
— Мне надо с тобой серьезно поговорить. — Юрий Витальевич устроился на стуле, но усидеть не смог и нервно заходил по комнате.
— Я оказался на крючке у Службы внутреннего надзора. Представляешь, еду по своим делам и вдруг замечаю хвост. Хорошо, что я три года назад в ведомственном летнем лагере на День Родителя появился. Так, по правилам мы этих «внутренних» ребят в лицо не должны знать, но на Дне Родителя я всех запомнил. Про запас. Вот когда пригодилось.
— Я не очень понимаю, дядя Юра, чем это грозит?
— Это значит, что против меня начата разработка уголовного дела. Не буду уж объяснять, каким образом и сколько мне это стоило, но я — все текущие дела по боку — проверил, откуда дым. Оказывается, против меня возбуждено дело в убийстве ТВОЕГО ОТЦА, Семена Моесеевича. Ты скажешь — бред? Я тоже понимаю, что это бред сивой кобылы. Но приметы убийц размыты, и мой московский враг решил воспользоваться ситуацией.
— Но ведь я — свидетель?
— Именно такой свидетель подлецу Горяинову и не нужен. Может быть, он видит тебя соучастницей, может, потребует психиатрическую экспертизу, постарается выставить тебя невменяемой. Но по сути ты ему не нужна, ему нужен я! Жирный карась, гордость Управления, оказавшийся «оборотнем».
— Насколько я понимаю, это еще надо доказать?
— Скорее всего, обломается он что-нибудь доказывать. Хотя, в нашей системе хватит и такого пятна, чтоб турнуть меня под зад коленом, а комиссию наградить за бдительность. Дело в другом — против меня начата разработка, а значит, я под микроскопом. Слежка, прослушка, — Юрий Витальевич сорвал с шеи и швырнул в угол сиреневый шнурок с мобилой, приборчик предсмертно крякнул о паркет, — опрос знакомых… Очень не вовремя.
— Значит, нам лучше больше не встречаться?
— И не в этом дело, Сонечка, все гораздо круче. Ведь я знаю настоящую причину смерти твоего отца. Ведь он не только моим стукачом был, мы с ним на пару дела прокручивали. — Майор сунул в зубы сигариллу.
— Я подозревала, — бесцветно сообщила Соня.
— Было бы нелепо не догадываться. Это была разработанная нами вдвоем операция, мы с твоим отцом год назад решили добраться до золота Акелы, только все пошло наперекосяк. В секту несли всякое, не только золотишко, которое Акела прижимисто не выпускал из рук. Приносили и фарфор, и иконы, все это сбывалось через антикварные магазины. И, чтобы там не обманули, Акела пригласил за скромную мзду консультанта — твоего батюшку. Это была непоправимая ошибка Акелы, поскольку Семен Моисеевич смекнул, что через его руки проходит лишь ручеек от полноводной реки, просчитал объемы оседающего в Храме золота, и под ногтями от жадности завелись загребущие гоблины.