Ногой лейтенанту по причиндалам, летеху сгибает пополам, потом удар левой рукой короткому сержанту в кадык и, без остановок, второму, длинному сержанту пальцем в глаз. Потом рукоятью ствола по спрятанным под фуражками макушкам, чтобы уставные опилки надолго осели на дно черепов…
— Чего там, старшой? — Длинный сержант оторвал наглый взгляд от бедер Сони.
— Да, обычная мутотня, ориентировка. — Летеха засунул палец в ухо и с удовольствием начал там ковыряться, будто вывинчивая только что полученное цэу.
А Пепел остановил прокрутку в уме боя на ограниченном пространстве.
— Чего делаем, старшой? — подал голос короткий сержант.
— Едем, куда ехали. Надо нам фигней маяться — бегать за каким-то обломом? Тут половина дворца опасна и особо. Верно?
В поисках моральной поддержки летеха взглянул на Пепла. И задержал внимательный взгляд. Глазки по-паучьи цепко ощупали скулы, нос, надбровные дуги… снизу вверх, словно при шмоне.
— Я вас узнал, — вдруг растерянно сознался летеха.
Пепел выхватил ствол, уткнул лейтенанту в живот. Сержантам, у которых поехали вниз челюсти, категорический приказ: «Волыны на пол, ногой ко мне, потом на колени, руки за голову! Или я убью его! Быстро, считаю до двух…»
— Вы — новый солист группы «Ногу свело», я видел вас у входа, вы еще нашему майору расписались, — гордый за свою зрительную память, сказал лейтенант МВД.
И Пепел вновь остановил в уме прокрутку, которую чуть было не начал воплощать в действительность.
— Вам тоже расписаться? — с явной неохотой предложил новый солист старой группы. Теперь его примятый прикид в сумме с жеванными одежками дам рождал в служивых слюнявую зависть.
— Не надо. — И летеха наконец вдавил кнопку «2». — Я не собираю. Я уважаю вещевую память. Вот если какую-нибудь вещь на память…
Вздохнув тяжко, Пепел вытащил из кармана авторучку, оставшуюся от погребенного вместе с золотыми россыпями под рухнувшим домом банковского стратега, и вручил лейтенанту. Тот наконец оторвал взгляд от Сергея и перевел на подарок. Стал вертеть ручку так и этак, щелкать и пытаться раскрутить. «По типажу ребенок, — решил Пепел. — Только детям не терпится вскрыть игрушку, чтобы узнать все тайны сразу». Сержанты же не смотрели на Пепла вовсе, они пучили глаза на женщин.
Лифт — этот медлительный, неповоротливый, тяжелый транспорт — все-таки добрался до второго этажа и выпустил на свободу милицейскую бригаду. Воздух в кабине враз посвежел, как после грозы.
* * *
Вове Майонезу не повезло. По юности он крепко западал на андеграундный рок и первостепеннейшим занятием считал вписаться в какой-нибудь подпольный сейшн. Конечно, случалось, и винтили, но чаще приходил юный Вова под утро домой с горящими глазами.