Дверь слетела с одного продуманного удара ногой. На ворвавшихся внутрь пахнуло смесью ладана и мочи. Об обороне второго уровня здесь тоже никто не задумывался — братва потекла вперед беспрепятственно. Глаза братвы слепо заморгали, невороненые стволы засеребрились в чахлом свете подъездных лампочек, но не салажня работала и зря в белый свет, как в копеечку, не палила.
Первый реальный шум произвел сброшенный с лестничного пролета, чтоб не путался под ногами, оставленный на площадке второго этажа помпезный шкаф. И тут же откуда-то из подвала ударило тоскливое хоровое пение:
Дитя Световое!
Пробуждайся к Свету!
Огонь Любви, Ввосходи!
Группа бойцов ломанула направо, в затхлой комнате обнаружила сидящую на корточках вокруг грязного матраца человеческую массу и не встретила никакого сопротивления. Только от дружного топота грохнулась на пол закопченная икона, и лампадное масло растеклось осминогом.
— Это ж кто тебя так, сердешный? — даже посочувствовал корчащемуся на матрасе патлатому юнцу самый сентиментальный из ворвавшихся быков.
— Опять учебная! — пискнул кто-то из массы.
Остальных сектантов подняли с корточек пинками и выстроили упором вдоль стенки — ноги шире плеч, кто повернется или сползет по стеночке — носком по почкам. Больше в этом вшивом закутке ловить было нечего.
Сияние Вечности
Золотое!
Храм Голубя
Восхити!
— завывали в подвале.
Часть бойцов тяжело и дробно затопала на третий этаж, а часть завернула по второму налево и врезалась в толпу зевак с пустыми ведрами. Кто-то споткнулся о валявшуюся дверь, засверкали кастеты и телескопические дубинки, свежая кровь брызнула на побуревшие пятна. В давке ведра то и дело встречались боками и цинково ворчали. Толпа зевак была перемолота и вытеснена назад по коридору, а перед бойцами предстало пугающее зрелище. Три мертвеца в живописных позах и человек с лицом без кожи, ползающий по ковру мокрых, а кое-где еще чадящих блестяще-коричневых видеокассетных ленточек.
— Этот?
Едкая химическая вонь резала глаза. Один из группы захвата извлек из под броника фотку, попытался сквозь выступившие слезы сличить:
— Не уверен, — и уже ползающему слепцу: — Слышь, контуженный, обзовись!
— Врача! Любые деньги!!!
— Этот! — обрадовался боец с фоткой.
Раненого подхватили за руки-ноги и, как был полусогнутым, бегом через рассеивающийся химический дым понесли по коридору, вниз по ступенькам, на выход. Кровь по пути — кап, кап, кап…
Огненный Крест!
Изойди Свеченьем!
Пространство Возжги
Собой!
Волей Небес!
Божьим Свершеньем!
Кровь Станет Золотой!
— провожали их заунывные голоса из подвала.